любого самого никудышного "условника" числится несколько способов быстрого обогащения – рецепты давались совершенно неожиданные, стоило лишь завести речь о деньгах. Но народ в массе своей был беден, и не верилось, что те, кто дает рецепты, когда-нибудь сами воспользуются ими.
– Да можно по сотне за ночь иметь, – опершись на лопату, уверенно говорил какой-нибудь парень в драном ватнике. – Плевое дело. Ночью пассажиров в аэропорту заряжать. Подходишь: "Куда тебе?" – "На Лиговку". – "Десятку даешь? Садись в ту машину и жди". К следующему: "Куда тебе?" – "До Исаакиевской". – "Годится. Пятнаха. Иди к тому такси". Набрал четверых, сдал их таксисту, он тебе отстегивает чирик-двадцатку. Сами-то они боятся заряжать внаглую… Ночь не поспал – стольник в кармане.
– А у меня корешок академиков дурил в Комарове. Круто! Он там кочегарил зимой, ага, а они по субботам приезжают. Домики такие двухэтажные – дачи. Вот он по подвалам пройдет, кляпы в трубы сунет – штук десять, и к себе, в кочегарку. Через полчаса идут: "Иван Иванович, что-то у нас вода в раковине не проходит. Посмотрите, мы вас отблагодарим…" А ему чего? Он все равно на дежурстве. Ага, поломается для порядку и идет. Покурит в подвале, по трубе постучит, поматерится, рукавицей грязной по морде мазнет, кляп вытащит – вода жур-жур-жур в коллектор. Чирик в кармане. Идет к кочегарке, а там уже в пенсне и шляпах стоят – очередь. "Иван Иванович, выручите!" За выходные стольник, не меньше, набегает. Или они выйдут из машины в ботиночках, а до дачи не дойти – снегу по колено. Ага, а тут Ваня с лопатой мимо идет. Дорожку расчистил – чирик. Летом дуб посадить, сарай подправить, ступеньку, песок под плиты подсыпать, забор починить. Дурил их, как хотел…
«"Дурить", "бомбить", "заряжать"… Какое убожество, – думал Фирсов, слушая эти нескончаемые разговоры. – Где оно, наше знаменитое "Каждому по труду!"? И кто эти здоровые ребята – сволочи, хапуги? Или жертвы?.. Это, похоже, новая философия какая-то: тащи, хватай, дури – будешь молодцом… Да только вот их сколько, молодцов, поднабралось – тысяча с лишним человек, полная комендатура».
Фирсов думал о земле. О тех шести сотках дачного участка, что зарастали травой и осокой в сорока минутах езды от Ленинграда. Мальчишкой Фирсов повкалывал на этом огороде: с утра наносить в бочки воды из колодца, прорыхлить грядки с морковкой и редиской, полить огурцы и лук, окучить картошку, привезти вместе с отцом торфу из леса… Игорь мечтал о пионерском лагере, но родители и слышать об этом не хотели: "Своя дача, лес, речка, грибы, ягоды. Зачем тебе еще лагерь?.." Отец, вечно хмурый и недовольный, купил Игорю велосипед только в седьмом классе – под давлением матери – и отпускал сына кататься лишь к вечеру, когда сам уставал от хлопот с огородом.
Шесть соток. Фирсов прикинул: если заняться сельским хозяйством, то с каждой сотки надо получить пятьсот рублей прибыли. Тогда три тысячи он отдаст в первый же год. Но что такое сотка? Сто квадратных метров – десять на десять. Выкинуть из этих шести соток площади,