вернуться обратно. Ребята пробовали. А нарушил дополнительные ограничения – "доп", считай, ты одной ногой в зоне… Редко кто выдерживал короткий поводок шестимесячного "допа".
Фирсов еще раз прошелся до склада и обратно, походил по неказистому вокзалу, постоял у доски расписания, заглянул в пустой буфет, вышел на платформу… Он не пытался размышлять, везти ему ящики с этого загородного склада или нет, он лишь прислушивался к тому, что зовется интуицией, шепнет ли она: "Проедешь, Игорь" – или подскажет: "Опасно. Могут прицепиться…" Он подкармливал эту самую интуицию, что служила ему последнее время надежно, информацией разрозненной, но калорийной: тропинка от склада узкая, и вязанку с ящиками придется нести за спиной; железнодорожные пути в тупичке разметены от снега, значит, здесь может стоять состав и его придется обходить; вот и обходная тропка вьется по полю – случаются здесь составы; милиционер прогуливается по перрону – милиционер железнодорожный, он выходил из своей комнаты в левом крыле вокзала, тропка ему видна, но если электричка будет на подходе…
«Проскочу, – решил Игорь. – Надо только садиться в последний вагон, а на Финляндском перейти по тоннелю на свою платформу и – на дачу. И билет заранее взять, чтобы не болтаться с ящиками по вокзалу, и багаж оплатить. Очки надеть, куртку финскую. "Да вот бабушка попросила ящики для рассады привезти. Знакомые дали. Пожилой человек, выращивает цветочки…" И газету спокойно читать. Не должны прицепиться…»
3.
Требовался оборотный капитал, рублей пятьдесят, и в тот же день Фирсов позвонил на кафедру Маринке и спросил, нет ли у нее на примете дипломников-заочников. Он знал, что должны быть дипломники – самое время.
– Игорек, миленький, – обрадовалась его звонку Маринка, – косяком идут, задолбали совсем. В этом году экономисты с механиками в одно время защищаются – ужас! Ты сколько взять сможешь?
– Расценки те же?
– Ну да, по десятке за плакат. А если сложные – двенадцать – пятнадцать.
– Давай одного, – сказал Фирсов. – Для начала. Как дела, Мариша?..
– Ой, не спрашивай. Как у тебя-то? Домой часто отпускают?
Через несколько дней, в субботу, в точно оговоренное время к Фирсову домой приехал немолодой уже мужчина в пыжиковой шапке и новеньком черном тулупе. В руке он держал пухлый портфель, из-под мышки торчал тубус с чистыми листами ватмана.
– Когда защита? – спросил Фирсов. Он провел гостя на кухню и, сев за стол, стал рассматривать листы с макетами плакатов.
– Через неделю, – робко ответил мужчина.
– А кто руководитель? Бутман? Его вроде почерк…
– Да, Борис Самуилович…
– Ясно, – кивнул Игорь. – Вы из Архангельска?
– Да, – заулыбался мужчина. – По своему заводу защищаюсь. Я вас помню, вы у нас были – лекцию по качеству читали. Года два назад? Или три?
– Да, – сказал Фирсов. – Бывал…
– Я тогда