состарились, и стали древними легендами и птицы не приносили больше весточек о степных горемыках. Старый Лес вздыхал и махал пушистыми лапами сосен своим рассорившимся детям, но никто не слышал этих вздохов и не видел осуждающего качания ветвей. Брэдлоги были очень далеко и уже почти забыли о своей Родине. А Люди-Кошки стали настолько ленивы и эгоистичны, что кроме себя, вообще ничего не хотели видеть. Лес был для них всего лишь кровом, защищающим от непогоды, и кормильцем, безвозмездно дарящим свои плоды, ягоду и дичь. Духовная связь Людей-Кошек со Старым Лесом оборвалась совсем и засохла, как пуповина у новорожденного. Обычаи отмирали, традиции не соблюдались, а жрецы стали, скорее политиками, нежели духовными наставниками. Племя Великих Воинов выродилось в кучку озабоченных сегодняшним днём меркантильных существ. Но они оставались всё также грациозны и красивы, как и сотни лет назад. И также по их шёрстке пробегали искорками разряды тока. Но только теперь это свойство обладало не устрашающим, как раньше, действием, а стало выражением кокетства. И лишь немногие таким образом выражали недовольство и раздражение. Молодёжь весь день занималась усовершенствованием своей внешности, оттачивали умение метать молнии глазами и раздражённо подёргивать плечами и хвостом. Все стремились стать хоть немного похожими на самую блистательную и капризную юную красавицу, единственную наследницу рода Вождей – неприступную Найяр.
Найяр знала, что она станет Матерью Вождя и уже сейчас чувствовала, что стоит выше всех своих соплеменниц. У неё не было близких подруг, она не участвовала в светских сплетнях, держалась всегда обособленно, и редко кто слышал её негромкий, хрипловатый, уверенный голос. Ей не приходилось много говорить, окружающие угадывали её желания по взмаху коротких, пушистых ресниц. Найяр вступила в тот возраст, когда приходит пора задуматься о создании семьи и исполнении высокого долга. Претендент на роль супруга уже был известен, он, как и все юноши племени, был влюблён в холодную Найяр. Она же не чувствовала ничего, кроме того, что скоро исполнится предначертанное ей судьбой предназначение. Она знала, что достойно справится с великим долгом перед своим родом и её сердце ни разу не затрепетало при мысли о любви. Найяр была убеждена, что подобные чувства годятся только для низших слоёв их лесного общества. Высшая раса живёт разумом, а не сердцем. Она с детства усвоила, что Вожди должны быть спокойны, хладнокровны, уравновешенны и беспристрастны. А любоваться бабочками и вздыхать от любви – удел простолюдинов, неспособных к серьёзным поступкам. И Найяр училась невозмутимости у лесного озерца, поверхность которого всегда была зеркально ровной. Найяр могла часами сидеть молча на берегу и наблюдать, как на водную гладь ложится опавший листок или как птица случайно на лету коснётся крылом жидкого серебра. Чтобы не нарушало поверхности водоёма, озеро сразу же гасило любое раздражение, и уже через мгновение стояла тишина и водная гладь, словно зеркало,