он уходящего прапорщика, – увольнительная на два часа. Вернуться в срок. Не вздумай заблудиться.
– Как можно, товарищ лейтенант? У меня локатор внутри. Я реагирую на живое тепло. Главное, чтобы вы ни в коем случае не сходили с этого места.
– Свободен, Архимед.
Довольный Файзуллаев с автоматом в руке исчез.
Куманёв и Свешников, получив свой наказ, отправились в противоположную сторону.
Дорога шла под уклон. Несмотря на определённые физические усилия движение было не просто отдыхом – полётом.
– Кум! – окликнул сержанта рядовой, еле сдерживая ноги, рвущиеся в бег.
– Что?
– Как думаешь, лейтенант уже отключился?
– Не знаю. Я бы на его месте воспользовался моментом.
– Интересно, а ты знаешь, что наш лейтенант всегда спит с открытыми глазами?
– Лейтенант?
– Ага.
– Ерунда. Не верю. Сон есть сон. Раз в сутки, но надо вырубиться.
– А ты когда-нибудь видел его закрытые глаза?
Вопрос привёл Кума в замешательство. В поисках ответа невольно он оглянулся назад. Кромешная тьма смотрела им вслед. Живая двумя горящими зрачками. Вздрогнув, он поспешил вернуться в исходное положение.
– Чего только не бывает на свете, – тихим голосом сказал он. – Если это правда, я не против – пусть спит зрячим.
Ночная свежесть и неутомимый шаг, оживляя, веселили кровь. Луна висела в небе, освещая краешек горного массива впереди. Серебро затмевало золото, прохлада сменяла жару, луна объявляла начало собственного пира, созывая на него всех избранных. Неистовое желание откликнуться и присоединиться к лунному празднику владело солдатами.
Путь преградил звук. Внезапный и неожиданный, он отозвался оглушительной сиреной в мозгу.
– Ш-ш-ш, – остановился сержант, снимая автомат с плеча.
Насторожившийся рядовой последовал его примеру.
– Забыл, где мы? – обратился старший к младшему. – Здесь каждый камень под ногами хранит след душмана.
– Я это помню.
– Хоронимся, – принял решение сержант.
Ночь, как известно, пора особая. Стирая многоликость и краски дня, она обостряет чувства и развивает воображение. Открой шире глаза, сосредоточься, напрягись и перед тобой явится всё, что только не пожелаешь.
Эхо, скатываясь с горных вершин, неслось во весь опор навстречу. Осыпалась каменная порода по пути. Всё ближе и явственнее был страшный топот.
– Пригнись, – шепнул сержант, оседая.
Увы, предосторожность была излишня. Миновать встречи не удалось. Ночной ужас, настигая, обрушился на них.
Борьба, шум, крики. Хаос. Силы были неравны. Пал сержант. Потерял опору под ногами рядовой. Одержав победу, стихия оставила их и бешеным порывом устремилась вверх по тропе.
Несколько минут солдаты лежали молча, приходя в себя.
– Возвращаемся, Свешников, – сказал, наконец, Куманёв. – А ну её, эту луну.
– Ага.
– Я бил насквозь, – оправдываясь,