маленькому говнюку, что прикончу его, если еще раз увижу в моем городе. Я говорил ему не возвращаться, но вот он здесь.
В течение примерно трех секунд я мог думать только о том, как его прикончить. Мне нужно быстро шевелиться, чтобы свести счеты прежде, чем он успеет вызвать кого-нибудь из своих дружков. Например, свернуть ему шею. Открыть дверь. Выйти из машины. Вызвать что-нибудь вроде вспышки света, чтобы поразить его более ничем не защищенные глаза. Дюжина быстрых шагов, чтобы его догнать, схватить за подбородок и затылок, резко дернуть вверх и в сторону. Поднять вокруг себя щит, чтобы он не смог наложить смертное проклятие, пока его мозг еще жив.
– Гарри, – резко шепнула мне Кэррин.
Я понял, что тяжело дышу и каждый мой выдох наполнен льдом. Это было влияние мантии силы Зимнего Рыцаря. Мои инстинкты откликались на первобытное желание защитить свою территорию от хищника. Температура в машине упала, словно Кэррин врубила кондиционер на полную. На окнах появились капельки конденсата.
Во мне пробуждалась Зима, и я прикрыл глаза, чтобы подавить ее в себе. За последний год на острове я делал это так часто, что действие едва ли не превратилось в рутину. Обычными медитативными техниками нельзя было угомонить вопящую во мне примитивную потребность в насилии. Я нашел только один способ бороться с этим. Мне нужно было пробудить более рациональную часть своего разума. Поэтому я мысленно пробежался по таблице умножения и полудюжине математических теорем, что заняло несколько секунд, а затем обрушил на желание прикончить Вязальщика прямо здесь и сейчас безжалостную логику.
– Первое – свидетели, – пробормотал я. – Пусть этот район заброшен, это все равно Чикаго, и здесь могут найтись свидетели, чье внимание я привлеку своими действиями. Второе – Эшер тоже здесь, и если она займет его сторону, то сможет ударить меня сзади до того, как я сумею защититься. Третье – если он окажется достаточно умен, чтобы избежать захвата, то они окружат меня с двух сторон.
Зимняя мантия возмутилась и сплюнула от недовольства где-то в районе моей груди, но отступила и вытекла из моих мыслей, оставив меня еще более уставшим и уязвимым, – но мое дыхание и температура тела вернулись в норму.
Я смотрел, как Вязальщик припустил неторопливой трусцой, пока не поравнялся с Эшер. Они тихо переговаривались, а затем вошли в старую скотобойню.
– Четвертое, – тихо добавил я. – Убивать людей плохо.
Я почувствовал на себе взгляд Кэррин. Взглянул на нее. Выражение ее лица было трудно прочитать.
Она положила свою руку поверх моей и спросила:
– Гарри, с тобой все в порядке?
Я не двигался и молчал.
– Мэб, – продолжила Кэррин. – Это все из-за Мэб. Из-за того, что она с тобой сделала.
– Это Зима, – наконец ответил я. – Это сила, но… примитивная. Жестокая. Бездумная. Сплошные инстинкты, чувства, эмоции. И когда эта сила внутри тебя, если ты спускаешь свои эмоции с поводка, она…
– Она превращает тебя в Ллойда Слейта, – закончила за меня Кэррин. – Или в эту мерзавку Мэйв.
Я