телевизора и валяющиеся на полу джойстики. Вдоль другой стены сундуки, стопки книг на ковролине, диван и напольные кресла-мешки, пара картин с изображениями холодного пляжа с торчащей песколюбивой травой.
Картины мне сразу понравились. Я любила такие виды – тронутая желтизной трава, песчаные дюны, серый невысокий забор, широкое холодное побережье. Такой я (не) помнила Куршскую косу, куда, по рассказам бабушки, мы часто приезжали погулять, пока отец служил в Солнечногорске. И выглядела она точно так – с песком, травой и серым холодом Балтики.
На полу в два ряда стояли каменные кадки. Розовые и красные соцветия опускались с ухоженных стеблей до самого ковролина. Их было около полусотни. Ни в одной комнате раньше я не видела одновременно столько растений.
На подоконнике с открытым окном осталась доска с расставленными белыми и черными шашками, рядом чехол для скрипки и провода с наушниками.
– Электрическая скрипка, – догадалась я.
За ближайшей дверью обнаружилась ванная. Внутри душевой кабины мигали ультрафиолетовые подсветки. На потолке флюоресцентный рисунок неонового кролика из «Алисы в Зазеркалье». На раковине принадлежности для душа одной марки. Несколько гелей, шампуней, зубная паста и скраб.
– Наконец-то!
Я отправила папе СМС:
«Нашла Воронцовых. Уже в доме, все ок».
Стянув через голову футболку, наступая на отвороты джинсов, я торопилась нырнуть под воду. Топ и трусы полетели на верх душевой перегородки. Когда подняла ручку смесителя, автоматически включилась музыка, а встроенные в стекло лампы засветились в немыслимых оживших линиях. Выглядело все это буйство шизоаффективно и безумно прекрасно.
Пританцовывая и подвывая отголоскам песни, я намылила волосы и с наслаждением смыла прохладной водой аромат креозота. Один из кондиционеров благоухал ананасом. Точно так же пахло облако дыма вокруг Максима. Может, все это было туманом? Моим воображением? И Воронцов, и оранжерея, и замок из травы и стекла, и райские птицы на заборе?
Я стояла у зеркала и промакивала полотенцем волосы, когда услышала, как кто-то вошел в комнату. Может, домработница? Принесла свежих полотенец? В этой ванне нашлось всего одно.
Шаги приблизились к двери. Ручка дернулась и начала опускаться. Облокотившись спиной о раковину, я сдвинула какие-то пузырьки, и они рухнули под ноги.
– Занято! – предупредила я на всякий случай.
Ручка метнулась вверх, а шаги проследовали по комнате дальше.
– Кого принесло на ночь глядя?.. Не видно, что ли, наклейки?! Журавли для Журавлевой!
Обернувшись полотенцем потуже, я выдохнула и бодрым шагом вышла из ванной.
– Я здесь, – произнесла, видя усевшуюся за мониторы компов фигуру. – А ты кто такой?
– Круто, – обернулся парень.
Пару секунд он смотрел на меня, пока наконец не поджал губы в смущенной улыбке:
– А я здесь.
– Что ты тут делаешь в двенадцать ночи? – юркнула я под покрывало в постель, укрывая девяносто процентов