лохматым псом…
Осень 1988 г., Москва
Декабрь 1989 г., Забайкалье
Сам
Я сам себя розгами выпорю…
Костром запалю плен-уют…
Узлы требухи песней вызолю…
У Ветра прощения вымолю…
Октябрь 1988 г., Москва
Горе-витязь[23]
А день угасал, виноватый
В печали глубокой,
Когда угрожали сосватать
Бога.
Покоем обмануты ставни —
Эй, не зевай, сны стреножь.
Как покорный слуга
Закатал рукав
Вековечить нож
Стародавним.
Кто волосы смял в узел чёрный,
Оврагами рыскал,
Кто заводи вырезал чёлном
В брызги.
Запёкся в уста серым волком —
Эй, кто очаг засмеял?
Я в разбой прокажён,
Бросил верных жён, —
Не зови меня
Ночью волглой[24].
В полки пропадать становитесь,
Отвагой согреты;
Живым обещал горе-витязь
Лето.
Имён не упомнить пожары,
Чьи возгласы теплил;
Кого наудачу прощали
Степью.
И так далеко Забайкалье
В ладони пророчит
И моет полуденной гарью
Очи.
А тебе всё легко:
Забывать рекой,
Воевать серьгой,
Гнать клюкой…
Октябрь 1988 г., Москва
Октябрь 1989 г., Чита
13 июня 1994 г., Новосибирск
Далеко
Июлем скользил
Меж рёбер и жил,
Звенеть волосам нагадал.
Высокой травой
Молился с лихвой,
Поила из рук Ингода[25].
Кубани трели
Пропели Лели[26]
Без греха.
В нелёгком деле —
Не сон – потели:
Румяны унёс перекат.
Далеко —
Где ни листьев, ни веток.
Далеко —
На край света.
Далеко —
Где ни листьев, ни веток.
Далеко —
Верень[27] сведать.
До дна шестом измерен,
Ни щедрый, ни скупой.
В загул глазел разлуки мель
Ленивой губой.
До срока отлюбил
Далёких годков,
Услышал возгласы трубы, —
В рассвет был готов.
Тугой тетивой
Ни божий, ни твой —
Пустился гулять босиком в лай и вой.
Не заметил, как молвой занесло
В коромысло излом.
Пятки жгли тропы
Да в небо вели,
Но оказался хмурый лоб
Для лавра велик.
Обета рукавицы побросал в облаках
И вздумал объявиться на твоих берегах.
Если знаешь – укажи путь домой
Да слезами умой.
Дай мне напиться из горячей реки,
Успеешь оплакать урон:
Кого небеса Явенем[28] нарекли,
Заметили