то слухи идут еще дальше[24]. Армия – весьма неповоротливый механизм. Именно поэтому цензура в военно-морских силах и у дипломатов почти всегда совершеннее. Меньше людей знают, что именно происходит, поэтому их действия легче отследить.
Без цензуры (в том или ином виде) пропаганда в строгом смысле этого слова невозможна. Для ее ведения необходима преграда между людьми и конкретным событием. Необходимо ограничить доступ к среде реальной и только потом создавать требуемую псевдосреду. Ведь пока люди, имеющие непосредственный доступ к событию, могут неверно понимать то, что они видят, никто другой не может определиться, как именно следует ошибаться при трактовке этого события, если только не понимает, куда нужно смотреть и на что. Простейший, хотя отнюдь не самый важный, вид такой преграды – военная цензура. Всем известно о ее существовании, поэтому она до определенной степени принимается как должное, на нее попросту не обращают внимания.
В разное время и по разным вопросам одни люди устанавливают определенные уровни секретности, а другие их принимают. Граница между тем, что скрывается, поскольку обнародование «противоречит общественным интересам», и тем, что скрывается, поскольку это вообще общества не касается, постепенно стирается. В принципе, мы имеем весьма растяжимое представление о том, что является делом личным, частным. Например, информация о размере состояния человека считается частной, и в законе о подоходном налоге аккуратно прописываются положения, чтобы эта информация частной и осталась. То, что продается земельный участок – обычно не тайна, зато таковой может оказаться цена участка. Сведения о заработной плате обычно считаются более закрытыми, в отличие от размера ставки, а сведения о доходе – более личными, чем данные о наследстве. Кредитный рейтинг человека доступен лишь узкому кругу лиц. Прибыль крупных корпораций чаще находится в открытом доступе, чем прибыль мелких фирм. Не подлежат разглашению некоторые разговоры, например, между мужем и женой, юристом и клиентом, врачом и пациентом, священником и прихожанином. Закрытыми являются, как правило, и встречи директоров. А еще многие политические собрания. То, что обсуждают на заседании кабинета министров или в разговоре посла с госсекретарем, в личных беседах или за обеденным столом, по большей части является секретной информацией. Многие считают, что не подлежат разглашению условия договора между работодателем и работником. Когда-то дела крупных компаний считались столь же конфиденциальными, каким сегодня считается вероисповедание отдельного человека. Хотя еще раньше вероисповедание человека считалось вопросом открытым, наравне с цветом глаз. С другой стороны, инфекционные болезни когда-то скрывались, как и, например, процессы, связанные с пищеварением. История того, что носит «личный характер» и входит в понятие privacy, вышла бы весьма занимательной. Иногда представления о личном и общественном сталкиваются очень