убеждены, что именно их класс выражает общие интересы. Они живут, можно сказать, в разных мирах. Точнее, живут-то они в одном, но думают и чувствуют в разных.
Именно к этим особым мирам, именно к этим частным или групповым, классовым, провинциальным, профессиональным, национальным или конфессиональным артефактам и адаптируется политически человечество в «великом обществе»[12]. Все их многообразие и сложность не поддается описанию. Тем не менее эти вымыслы в значительной степени определяют политическое поведение людей. Следует, вероятно, задуматься о пятидесяти независимых парламентах, состоящих по крайней мере из ста законодательных органов. К ним присоедините не менее пятидесяти иерархически выстроенных региональных и городских собраний, которые вместе со своими исполнительными, административными и законодательными органами и представляют на земле формальную власть. Причем сложность и мудреность политической жизни этим не ограничивается. Ведь в каждом из бесконечных центров власти есть партии, а в каждой из партий тоже есть иерархия, разветвляющаяся на классы, секции, группировки и кланы. И внутри каждой такой ячейки находятся конкретные люди, политические деятели, каждый из которых плетет вокруг себя сеть из связей и воспоминаний, страха и надежды.
Так или иначе, часто по заведомо невразумительным причинам, в результате перевеса власти, компромисса или голосования по договоренности из этих политических органов вырастают команды, которые бросают на передовую войска или заключают мир, призывают воевать, облагают налогом, высылают из страны, сажают в тюрьму, защищают собственность или ее конфискуют, поощряют один вид деятельности и ставят преграды другому, содействуют иммиграции или ей мешают, повышают качество коммуникации или подвергают все цензуре, учреждают учебные заведения, создают флот, торжественно провозглашают «политический курс», воздвигают экономические барьеры, провозглашают право собственности или его аннулируют, подводят один народ под власть другого или отдают предпочтение одному классу по отношению к другому. Для любого из перечисленных решений в качестве доказательства принимается определенное мнение относительно фактов, определенный ракурс, под которым рассматриваются данные обстоятельства. Но какой это ракурс, чье это мнение, почему именно оно?
И даже таким пониманием политической структуры не исчерпывается ее реальная сложность. Формально она существует в социальной среде, где есть бесчисленное множество крупных и мелких корпораций и институтов, национальных, региональных, городских и пригородных структур, которые зачастую принимают решение, регистрируемое впоследствии политическим органом. На чем основаны такие решения?
«Современное общество, – говорит мистер Честертон, – по своей природе небезопасно, поскольку основано на представлении, что все люди будут делать одно, имея для своего действия разные причины… Как в голове преступника