совсем не понятно! Бесхвостые собаки виляют всей задницей. Так же и у людей – хвост давно отвалился, а инстинкт остался. Какая-то дура за ушком почесала, покормила, назвала хорошим мальчиком, а ты и расцвел! – стыдила она Илью за оптимизм. Но во взгляде бывшего мужа, помимо дурацкого энтузиазма, ей чудилось нечто, похожее на сострадание, и от этого она ненавидела его еще сильнее. До такой степени, что если бы у него было две головы, она бы обе оторвала.
– Чем ты питаешь душу? – настаивал Илья.
– Ничем.
– Ты слишком долго питала ее ничем, и теперь там, где должна быть душа, у тебя пусто.
– У тебя для каждой ситуации совет припасен?! – раздражалась Глаша. – Учитель по жизни? Раньше это называлось «каждой бочке затычка», а теперь это тренер личностного роста, Мать твою за ногу!
По радио зазвучала Milonga Хулио Иглесиаса. Илья сделал громче и, когда начался самый красивый пассаж, он уже подпевал и приплясывал:
– Слышишь?
– Что? – Аглая наблюдала всю эту картину без улыбки.
– Красиво! Я понимаю тех крыс, что пошли вслед за дудочкой Крысолова! Когда мелодия нравится, в ней хочется раствориться, стать частью ее!
– Ну, да. Красиво.
– А сотворил это человек, у которого ручки-ножки болели, спина ныла и, может быть, даже кишечные колики мучили или изжога от больничной еды. Он весь в гипсе лежал и сочинял такую музыку. А мог бы кряхтеть, как ты.
Грех уныния – полноценный грех, такой же, как воровство или богохульство, и Глаша в его глазах была страшной грешницей. (Многоженство, кстати, не грех. Библейские патриархи все были многоженцами.) Счастье доступно любому, почти при любых внешних обстоятельствах, нужно лишь уметь его видеть. Если ты не видишь, как прекрасен мир, значит, тебе давно пора вымыть окна.
– Ты мне Хулио-то не тычь! Лучше скажи, как скоро у меня будет своя машина?
– Я же обещал – как только получишь права, подгоню тебе «жучка».
Одна англичанка дважды в год в течение тридцати лет пыталась сдать на права: инструкторы, уроки вождения, деньги, потраченные впустую. Но сдать экзамен все равно не смогла, так как ее нервировал сам факт сдачи экзамена. Аналогичная ситуация сложилась у Глаши. Память у нее всегда была на зависть всем, так что проблем с запоминанием большого объема информации не было, право и лево не путала, но как только выезжала в город с инструктором, превращалась в разъяренного сатану.
Однажды Илья услышал, как Аглая ругает фильм, который смотрела Рита. Сначала досталось сценаристу с режиссером, потом их матерям, а потом она плавно перешла на политику отечественного телевидения и дотации Минкульта нашему кино. Илья имел дело с сантехниками и знал толк в фигуральных выражениях, но тут Глаша поразила даже такого знатока.
– Если ты так злобно реагируешь на детское кино, что же будет с твоей психикой, когда тебя кто-нибудь на дороге подрежет!
Его