американского агентства «Ассошиэйтед пресс», ссылаясь на военное ведомство, сообщило об общих потерях американских войск с первого дня войны. Они составили около девяноста тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
…Новая неделя началась у Владимирова со встречи с Мао Цзэдуном. На этот раз она состоялась довольно поздно вечером. Несмотря на то, что в помещении было тепло, Мао всё время поёживался. Выглядел он усталым. Разговор Мао начал с того, что сообщил Владимирову о повышенном интересе американцев к Особому району, которое они стали проявлять в последнее время. И, вдруг, резко сменил тему разговора.
– …Чан Кайши никогда не допустит наших представителей в центральное правительство Китая… – заявил он. – Но мы заставим его это сделать. Или он потеряет всё, – Мао Цзэдун говорил ровным, спокойным голосом, как будто речь шла о чём-то обыденном. Потом, махнув небрежно рукой, добавил. – …Он и правительство подбирал под стать себе. С кем там вести переговоры?..
На этом месте Мао умолк и устало откинулся на спинку кресла. Владимиров воспользовался возникшей паузой.
– Я согласен с вами, – сказал он, – однако, выстраивать отношения с Гоминьданом рано или поздно всё равно придётся. Хотя бы для того, чтобы иметь единый антияпонский фронт. Без этого агрессора не остановить. Вы же не будете это отрицать? На марионеточные, так называемые государства, надежды возлагать не приходится.
Мао Цзэдун вяло кивнул головой.
– Да… Вы правы… Но не всё так просто…
Слова Мао прозвучали отрешённо, но в них Владимиров на этот раз не услышал обычной в таких разговорах ненависти к Чан Кайши. «Значит, лёд тронулся», – подумал он, а вслух сказал:
– У меня есть достоверные сведения о готовящейся крупной наступательной операции японцев в Центральном Китае. Предположим, эта операция закончится для японцев успешно. Кто будет следующим? Нанкинские власти в союзе с японцами, Маньчжоу-Го тоже на их стороне, генералы-милитаристы воевать против Японии не собираются…
Мао снова кивнул головой и повторил:
– Да… Вы действительно правы… Но я опасаюсь одного – война с Японией может оказаться долгой, если не вступит в неё Советский Союз. И ещё: мы не можем расценивать ту помощь, которую вы оказываете Чан Кайши, как помощь китайскому народу. Это наше твёрдое мнение. И никто нас не переубедит в обратном…
– Но, согласитесь со мной, – прервал его Владимиров, – длительная война истощит силы Китая. Народ в тяжелейшем положении…
Мао ничего не ответил. Закурил и встал, рукой показывая, чтобы Владимиров сидел, и медленно заходил по помещению. Потом остановился перед рабочим столом, заваленным бумагами, о чём-то задумался. Из такого состояния его вывел стук в дверь и в помещение вошёл его начальник охраны.
– Я прошу прощения, – сказал он. – Привезли телеграмму из Чунцина… – и замер у двери в ожидании ответа.
Мао рассеянно посмотрел на него, потом медленно подошёл и взял телеграмму. Прочитал