сержанта Маслова было не остановить. Проковыряв круглое отверстие на уровне второго этажа, гений архитектуры, первым делом вставил в неё шестиметровую трубу. Наши руки не для скуки! На вошедший в комнату, конец трубы он, не сомневаюсь, торжественно, водрузил унитаз. Получившаяся конструкция, могу предположить, сильно отличалась от нарисованного, в голове, проекта, так как даже маленький наклон трубы «за бортом» давал тот же самый угол, но со знаком плюс, внутри обетованного жилища. Все сложнейшие математические расчёты Маслова пошли прахом. Унитаз можно было смело называть «троном», поскольку конструкция вынуждена была обзавестись двумя ступеньками и приподнимала восседающего над бренной действительностью на немалые тридцать – сорок сантиметров. Само по себе ноу-хау не вызвало в городке строительного бума, и толпы желающих переселиться в комфортабельные комнатки, не выстроились. Аборигенам просто не хватило времени по достоинству оценить рационализаторские идеи, воплощённые сержантом в реальность. Простота, и в то же самое время, гениальность применённого метода прокладки канализации заключалась в том, что второй конец трубы ни шел ни куда – он просто вызывающе зависал над центром проезжей части. Можно, как угодно, восторгаться применённым новациями, но был один, весьма досадный минус – моментально образовывавшаяся ледяная пирамида, на проезжей части, сильно отличавшаяся цветом снега, полностью демаскировала конструкцию. Незамедлительно и неминуемо вызванное удивление руководства колонии, в цензурной форме можно описать словами: «Дорогой ты наш сержант, Иван Петрович Кулибин (Маслов), мы высоко ценим твои рационализаторские способности, любим и обещаем любить ещё сильнее, если ты не вернёшь всё взад, максимум за пять минут. Но это ещё не всё! Мы клятвенно обещаем тебе, учитывая массу свободного времени, у сержантского состава, в свободное от несения службы время, добиться стопроцентного применения твоим способностям, и прославить твоё имя в веках! Но пока, нам предстоит очень и очень много, с тобой работать, поэтому для начала – три наряда в не очереди и оплата восстановления фасада здания за счёт твоего семейного бюджета!» Связанно ли постигшее Маслова фиаско с тем, что его половинка переехала в город, оставив выживать, несостоявшегося инженера, одного, Игорю было не известно. Однако, то что он перестал стирать носки и трусы, просто выбрасывая использованные в окно, было заметно всем, так как ель, под его окном, с тех пор, во все времена года, смотрелась празднично и нарядно.
Служба тоже привносила разнообразие и один караул совсем не был похож на другой. Не проходило недели без мало-мальского происшествия. Ползущий на работу, по снегу, пьяный до состояния медикаментозного отравления, но с чувством невыполненного долга, прапорщик, вызвал у Игоря первые размышления об ответственности перед Родиной. «Гвозди б делать из этих людей, крепче б не было в мире гвоздей», – пришёл к такому же,