давно не виделась. Как она поживает? Как ваш сынишка?
– Благодарю вас, ландграфиня, – вежливо отвечал рыцарь, – Хармина и малыш Кларк в добром здравии и в хорошем настроении.
– Не понимаю, как супруга отпустила вас? Вы целый месяц отсутствовали и, не успев войти в дом, снова уехали.
– Я к вам ненадолго, ландграфиня. Я лишь проводил ландграфа и сейчас же отправлюсь в обратный путь. Но вы скоро сможете повидаться с Харминой. Я и супруга моя приглашаем ландграфа вместе с вами на праздничный пир, который мы устраиваем в замке Кроненберг через два дня. Просим вас быть нашими почётными гостями.
– Пир?! Это замечательно! – обрадовалась Патриция, она обожала праздники. – А что за событие вы будете отмечать? Ваше возращение домой?
– В их семье произошло весьма важное событие, – вклинился в разговор Генрих. – Поважнее окончания долгого пути.
– Но какое? Не мучьте же меня, скажите.
– Я освободил Клоса от ренты, отделил его угодья, и теперь он свободный владелец своего имения Кроненберг. Он сможет править им по своему усмотрению и заводить свои правила.
Патриция опешила от такого заявления. Она знала, что Генрих считает Клоса своим другом, но не настолько же, чтоб отдать ему почти всё левобережье Стиллфлусс, богатое лесом и снабжавшее древесиной чуть ли не весь Регенплатц. Это за какие же заслуги Кроненберг получил столь щедрый подарок? Неужели лишь за то, что на год приютил волчонка Эльзы Штаузенг? Патриция всегда хорошо относилась к супругам Кроненберг, любила поболтать с Харминой. Однако после того как они приняли сторону Генриха, стали крёстными родителями Берхарда и одобрили его права на наследие престола, молодая ландграфиня изменила мнение о них, в её глазах они стали предателями. А потому и мысль о том, что их жизнь улучшается, её мало обрадовала. Генрих же продолжал:
– Более того, я убедил короля, что род Кроненбергов достоин титула. Так что Клос теперь граф, у него будет свой герб. Вот это мы и отпразднуем.
Патриция почувствовала, как в её душе зашевелилось возмущение. Что же это получалось, Клос Кроненберг теперь ей ровня? Хармина, дочь рыцаря шестого ранга, сможет обращаться к ней на «ты»?
– Разве ты не рада за наших соседей, Патриция? – спросил Генрих, заметив, что веселье покинуло его супругу.
Патриция встрепенулась и тут же изобразила улыбку на лице.
– Ну, что ты, дорогой, конечно рада, – заверила она. – Просто эта новость столь неожиданна. Я поздравляю вас, Клос. Мы непременно приедем на ваш праздник.
В этот момент к Патриции подошла уже не молодая полная женщина, которая состояла старшей няней при детях ландграфа фон Регентропфа.
– Вы звали меня, госпожа? – поклонилась она.
– Да, Астрид, – повернулась к ней Патриция, с удовольствием снимая с губ фальшивую улыбку. – Забери мальчика в детскую. Берхард теперь будет жить вместе с Маргарет и Густавом.
Астрид протянула было руки, чтобы забрать мальчика, но Генрих остановил её. Он взял за руку