забыть, что Эвелин сидит рядом, Уинифред повернулась к Теодору всем телом и взяла его руки в свои.
– Я верю, что ты разбираешься в людях лучше, чем кто-либо другой, – мягко сказала она. – И если ты считаешь, что в нем осталось хоть что-то, достойное спасения…
– В каждом есть что-то, достойное спасения. Не в этом дело. Я его…
– Ты его не ненавидишь, как бы ни убеждал себя в этом. Он не твои бабка и дед. И не мистер Уоррен.
Теодор вздрогнул, Уинифред почувствовала, как непроизвольно согнулись его пальцы. В нем так редко поселялась злоба, что он даже не знал, какое ей дать название.
– А ты… ты его ненавидишь?
Ненавидеть Стеллана было сложно – как и любого, кто несчастнее тебя самого.
– Нет, Тедди. Я его презираю.
– Мне кажется, я тоже его презираю, – отозвался Дарлинг и в растерянности умолк.
– Так вы… п-поможете мне? – нерешительно спросила Эвелин.
Немногим ранее, когда они только встретились, Эвелин показалась Уинифред храброй и стойкой. Своим вызывающим нарядом и исполненными уверенности манерами она бросала вызов всем на свете. Но сейчас откровенное вечернее платье смотрелось на ней, словно нелепый, неуместный карнавальный костюм, а сама Эвелин выглядела испуганной и очень, очень юной.
Уинифред переплела свои пальцы с пальцами Теодора. Принять решение предстояло ему.
– Я знаю, что ради меня ты вышла за него замуж, – медленно произнес юноша. – И никогда не смогу тебе за это отплатить.
– Н-нет, не смей! – с жаром возразила Эвелин, сжимая кулаки. – Ты не в д-долгу передо мной и никогда не б-был. Это я купилась на ложь Стеллана, хотя знала, что он т-трус. Это я… оказалась недостаточно храброй, чтобы п-пойти против семьи.
– Эви, ты правда ненавидишь его? – спросил Теодор.
Ее глаза блеснули, а потом на красный шелк платья капнула слеза и расплылась по линии нити длинным темным пятном. Она ничего не сказала, лишь покачала головой.
– Мы ему поможем, – твердо произнес Теодор. – Мы найдем его, и он никогда больше не потревожит тебя.
Уинифред ощутила, как по всему телу проходит волна неприятного жара от предчувствия неизвестности. Она поняла, что Дарлинг на самом деле хотел сказать, что никогда больше не потревожит ее совесть.
Глава 5
Клубы и попытки шантажа
Накрапывал дождь. Подставив козырьком ладонь, Уинифред выглянула из-под навеса крыльца и протянула Мэттью перевязанную бечевкой коробку.
– Последняя.
Кучер поглядел на нее с сочувствием. Уинифред пришлось ограничиться малым количеством вещей: одно дневное платье, одно вечернее, одна шляпка, одна пара туфель. Она чувствовала себя разоруженной. К тому же скудный багаж подразумевал, что их поездка – временная, вынужденная мера. Но как бы Уинифред ни нравился Хэзервуд-хаус, ей хотелось бы задержаться в Лондоне.
– Хорошо, мисс Бейл. Прикажете запрягать лошадей?
– Подождите, – кисло ответила Уинифред. –