себе отступить от собственных правил, навсегда изменилась. Стала более женственной и милой. Девчонкой!
Вздыхаю и принимаюсь одеваться. Пора бы позавтракать или, скорее, уже пообедать. Я умудрилась продрыхнуть до половины второго. Организм взял свое.
На каникулах я позволяю себе расслабиться. Объедаюсь вкусностями – мама и отчим как будто соревнуются в кулинарном искусстве. О лишних килограммах не переживаю, они сойдут сами при моем темпе работы.
Мы с мамой долго гуляем по заснеженному лесу, начинающемуся сразу за домом. Местные натоптали там троп. А после дядя Миша отогревает нас в бане, ловко охаживая березовыми вениками.
Через день в гости приезжает дядя Антон с семьей, и мы с ним, его старшим сыном и дядей Мишей гоняем на снегоходах. Разве что от зимней рыбалки я отказываюсь, оставив это занятие суровым мужчинам.
Еще день провожу в обществе родителей. Думаю только о приятном: о том, как утру нос шефу, положив заявление на стол, и о новой работе, где мне так все понравилось на первый взгляд. И, конечно же, о Романе.
Мы с ним изредка переписываемся, и я даже почти привыкла к его сухим коротким фразам, которые внезапно перемежаются с острыми намеками, что бы он ни говорил.
С нетерпением жду нашей новой встречи в Москве, и одновременно опасаюсь, что она может стать последней. Как бы хорошо нам не было вместе, но следует определиться, кто мы друг для друга. В каком я статусе?
Словам мужчины хочу верить, но не верится. Слишком все у нас началось не классически. Я ничего о нем не знаю, он не распространяется. Да и вообще, страхов больше, чем ожиданий.
Стараюсь не думать лишний раз о будущем, наслаждаться отдыхом в приятной компании и днем это даже отлично получается, а ночью… гуляю на морозе столько, чтобы засыпать, как только голова коснется подушки. Решила ведь не портить себе новогодние праздники.
Но всегда есть “но”.
Идиллию портит тетя Катя, заявившаяся накануне Рождества, как всегда без приглашения и вместе с мямлей-мужем и тремя великовозрастными дочурками.
Стоит этой семейке перешагнуть через порог, и разверзаются врата ада.
– Я бы такую плитку не выбрала. Правда, Семен? Сюда бы подошла с красным оттенком, – практически с порога заявляет незваная гостья.
Дядя привычно бурчит что-то невнятное, вроде как соглашаясь. Мама поджимает губы, проглатывая хамство.
Дядя Миша терпит только ради мамы. Его бы воля, он бы уже смазал им лыжи на выход. Невоспитанные племянницы уже несутся по лестнице на второй этаж, внизу остается только старшая.
Я поднимаюсь и молча иду за ними.
– Я буду спать здесь! – орет Влада, средняя из трех сестер, пока младшая обследует спальню родителей, выдвигая ящики комода.
Ненавижу!
– Не будешь, – заявляю я.
– Это еще почему? – глядит на меня с прищуром это исчадие.
Из всех трех Влада самая противная, вся в тетю Катю.
– Потому что здесь сплю я. Это – моя комната.
– Подумаешь! – Кривит губы сестренка.
– Мама тебе скажет и… – влезает в наш разговор Варя, самая младшая