Взгляд его был затуманен житейскими проблемами.
* * *
– А почему у тебя глаза стали зелёными? – Спросила Жуана ночью. – Разве так бывает?
– Значит бывает, – сказал я. – Что-то сломалось во мне, когда я тонул. Наверное, вода через глаза стала выливаться из меня.
Я рассмеялся и крепче прижал её.
– Не нравится? – Спросил я.
– Красиво… И вообще ты стал… Твёрже. Крепче.
– Но это же хорошо? – рассмеялся я.
– Хорошо, – рассмеялась она и поцеловала меня в шею.
Я был действительно крепок во всех отношениях и угомонились мы лишь под утро.
– Жуана, надо бы позвать Ицхака Лаурию к нам в дом.
– Сальвадора?
– Да-да. Забыл, что он уже давно Сальвадор.
– Я пошлю за ним.
Ицхак Лаурия, бывший местный раввин, пришёл к нам в дом минут через двадцать.
– Приятно вас видеть в здравии дон Педро.
– И я рад вас видеть, рави.
– Что вы, что вы, дон Педро! Какой я раввин? Мы искренние христиане, дон Педро. Как ваше путешествие? Как гешефт?
– Гешефт так себе. Сколько сможете купить пряностей?
– А у вас сколько?
– Корабль.
– У вас, я слышал, большой корабль. Сколько в нём? И чего?
Я сказал. Ицхак смотрел на меня долго и внимательно.
– У вас странные глаза, дон Педро…
– Не отвлекайтесь, рабе.
Он потеребил жиденькую бородёнку, потом снял кипу и промокнул пот чистым большим платком, вынутым из рукава.
– Ещё не забудьте мою доброту, рабе. Я мог бы продать всё Лиссабонским сефардам. Они меня вчера очень уговаривали.
– Я могу накинуть к их цене ещё…
Мы торговались около часа. Рабе несколько раз уходил и снова возвращался. Наконец мы скрепили договорённость кивками и сакраментальной фразой:
– Ну, хорошо…
– Ну, хорошо…
Рабе глянул с прищуром на меня и спросил:
– И где можно посмотреть товар?
– И где можно посмотреть деньги? – Спросил я.
– И что на них смотреть? Деньги – всегда деньги. А вот товар…
– Меня бы устроили английские золотые соверены32.
– У вас есть своё хранилище?
– Я бы не стал сразу брать всё, а оставил их на депозите.
Слово вырвалось непроизвольно. Ицхак глянул на меня с большим интересом.
– Под какой процент?
– А сколько дадите?
Сефард побледнел.
– Думаю, сговоримся. Таки, товар смотреть будем? Закладывать повозку?
– Зачем? Товар здесь. Вон, три баржи стоит у пристани.
Сефард вздрогнул и меленькими шажками, чтобы не споткнуться в узких полах халатика, посеменил на балкон. Мы вышли. Практически у стен дома стояли три баржи с моим товаром.
– Вы сумасшедший! Это же целое состояние! – Крикнул сефард и выбежал из дома.
Сразу после сделки купли-продажи я уехал в Лиссабон. Жена особо не горевала и куда еду не спрашивала. Собрала в дорогу, поцеловала на прощание и «гудбай». Деньги