из последних сил, но ты гасишь его своими ладонями, словно защищая от ветра.
Это просто секс.
Мне хочется верить в это, но до дрожи страшно представить, что я просто одна из. Одна из тех, которых ты можешь любить, с которыми можешь быть, спать с ними, не представляя моего лица. И я делаю вид, что все хорошо. Я обязана его делать, потому что обещала своей гордости и тебе – тоже. Обещала больше не говорить, не думать, не чувствовать. Но я делаю все из этого по накатанной, по кругу, подобно пограничнику, причиняющему себе боль тупым углом ножниц. Тех самых, которыми мы вырезали пригласительные на свадьбу, решив, что сделаем ее простой и особенной. Без пафоса и прочей изысканной мишуры. Наверное, я вру самой себе. Ты всегда любил все изысканное, сложное, дерзкое и блядское. От женщин до поздравительных. Поэтому я не всегда была уверена в том, что своей изломанной простотой смогу задержать тебя в своей жизни насовсем. Я ненавидела себя за то, что с тобой вся эта блядская сучья натура сошла на нет, что любовь вытащила из меня совершенно другого человека. Обнаженного и уязвимого.
Это просто секс.
Ты целуешь мои щеки, скулы, я сильнее впиваюсь ногтями в твою обнаженную спину под черной футболкой, стараясь снять ее, но ты не позволяешь, заводя мои руки, сцепленные твоими пальцами, над моей головой. Ты так боишься соприкоснуться со мной кожей, будто эти касания могут оставить на теле свежие порезы. Ты остаешься в одежде. Прячешь свои мысли и чувства под слоем ненужной ткани, скрываешь от меня свои помыслы и желания, когда я обнажена. Наизнанку вывернута твоей любовью, с раскрытыми ребрами, по которым позволяю водить тебе пальцами.
Это просто секс.
Ты входишь в меня, все еще практически сухую, одним точным толчком. Я вспарываю твою кожу ногтями, кусаю за плечо, стараясь не расплакаться под тобой в моменте, вспоминая, как мы однажды встречали рассвет, сидя на Патриарших, и как моя голова касалась твоих колен, пока ты водил по моей щеке указательным пальцем. Я чувствую кровь. На своих губах. Пальцами, которые продолжают терзать твою спину. Я чувствую тебя в себе и мне кажется, что я превращаюсь в нескончаемое кровавое море. Вся я – это наброски на белых стенах твоей квартиры кровью. С твоих губ срывается стон и тонет в моих искусанных губах. Ты двигаешься во мне грубо и резко, как я и просила. И я продолжаю просить быть во мне еще глубже, еще резче, еще болезненнее, будто это способно вытеснить другую боль. Ту, что бурлит кипятком в моей груди, обжигая гортань.
Это просто секс.
Лекарство от боли.
Таблетка, чтобы на время забыться.
Наркотик по типу мета, который отключает разум.
Местная анестезия на час.
Это просто секс, который болью отзывается в каждой мышце. Это больше не твои нежные касания и долгие поцелуи в губы. Это больше не возбуждение от одной мысли обо мне. Ты сорвался с цепи без меня. Ты пошел на дно. Ты практически на дне в своих убеждениях. В своих мыслях о правильности