здешний воздух. Он был глубже, тоньше, чем многие из людей, знакомых Растимиру, но сейчас он был похож на ту корову. На самую простую, умирающую скотину. Глаза метались в орбитах, цепляясь за каждый листочек, каждую звездочку на небе, каждый сучок на сгнившем дереве. Возможно, именно так глядят на бездну, в которую спустя мгновенье канет душа.
Растимира пробрало липким холодком, предчувствия смерти. Он поднялся и попятился, не желая развернуться к наемнику спиной. Вдруг в глубине леса раздался отчаянный крик, переходящий в протяжный вой. Словно одинокий волк, неизвестное создание выло насколько позволяла грудь. Лес вновь пришел в движение, отзываясь на крик скрипом и свистом деревьев.
Растимир побежал. Когда он выбрался на тропу и поравнялся со сторожкой, лес позади разорвался вороньим грабом, ветром и множеством существ, которых будто гнала чья-то злая воля.
Глава 4. Ссора с отцом
А несколькими часами ранее по дороге, вдоль реки неспешно возвращались в свой поселок дядька Радей с сыном Ярошем и дочерью Веленой. Дорога была старой, вымощенной камнями, многие из которых давно были выкорчеваны и прилажены крестьянами, где в печи, где в кузне, а где и под нужником. Там и тут виднелись прорехи, присыпанные золотой листвой. Радей с тоской глядел на нее. Когда-то это был Великий тракт, проложенный ещё в стародавние времена самим архонтом. Он брал свое начало в Крайней, вел через молодые поросли до хребта, огибал Угольную яму и петлял среди прекрасных долин Повелья до самого Таргиза. Там он проходил у подножия Золотой башни и Игристых садов, и через западные ворота уводил в Халборд и дальше, в провинцию Скоубруг, где и заканчивался, в славном Дол-Альдерамине. Эта дорога объединила людей, создала торговлю и распространила единые законы по всему материку. Возле нее было безопасно жить и трудиться, по ней было не страшно передвигаться даже ночью. Она встала в один ряд с Тундорой, превратившись в главную сухопутную артерию. Вокруг с поразительной быстротой росли деревни и даже небольшие города, и не счесть, сколько на её пути было виноделен и лесопилок, мастерских и больших мануфактур, торговых площадей и цыганских развалов. Жизнь процветала вдоль Великого тракта, Тракта Трёх городов, одного из символов людской цивилизации. В прежние годы нельзя было пройти и четверть часа, чтобы не встретить повозку, паломника или бродячего торговца, в приветствии поднимающего шляпу. Беспечные моты, улизнув из под пристального родительского взора уходили в Глубь. Так они называли путешествие по кабакам и придорожным трактирам все дальше и дальше от Таргиза, в обе стороны. Порой, самые отчаянные и беспечные добирались до арены, а один побывал даже у Привратника. Это были славные деньки, пропитанные духом нового, грядущего. Но, как и у всего под солнцем, слава Великого тракта постепенно увядала. Появились новые дороги, некоторые деревни объединились в города, выросли замки, что непременно образовывали вокруг себя