хотела его обойти, но он стоял, как памятник на постаменте, да ещё и с распростёртыми объятиями, словно хотел её обнять. Наталья это оценила, но промолчала, глядя на соседа и ожидая, что скажет он в ответ.
– Да вот, решил в кино сходить, а вечером на танцы и вас хотел бы пригласить…
Наталья не дала ему договорить: – Володя, вас, как Остапа, понесло, идите лучше в цех, которым вы руководите, а я уж как-нибудь сама решу, с кем мне в кино сходить!
– Наташ, ну чего ты выпендриваешься? Я к тебе со всей душой! – чуть не взвыл Володя.
– Володь, мы с тобой уже, кажется, говорили на эту тему – найди себе другую девушку, или у вас на заводе всех красавиц разобрали? – она отвела руку Владимира в сторону и спокойно обошла его и снова стала подниматься по лестнице в свою квартиру.
– Наташ, ты мне очень нравишься!
– Володя, ты же не хочешь, чтобы я тебя куда-то послала по известному адресу. Давай останемся нормальными людьми и будем общаться, как соседи. «Не обижайся, но ты не в моём вкусе», – сказала она просто, совсем без злобы и, отвернувшись от него, застучала каблучками по лестнице. Володя смотрел ей вслед и лишь пожал плечами, потом почесал голову и как-то нехотя для себя стал спускаться по лестнице вниз. Эта девушка оказалась ему не по зубам, и сколько он ни пытался в прошлом привлечь к себе её внимание, всё оказалось пустой затеей: он встречал её и с цветами, и с бутылкой шампанского, с шоколадными конфетами, но она оставалась неприступной крепостью. Даже мать его уже отчитала за то, что он не давал Наталье прохода: – Ну сколько ты будешь себя унижать? Ты же видишь, она на тебя даже не обращает внимания!
– Мама, ты ничего не понимаешь! Она мне нравится! – восклицал он в сердцах.
– Мало ли, кто кому нравится, – и она усмехнулась, глядя на своего сына, который безуспешно уже целый год пытался сойтись с Натальей, но эта соседка оказалась крепким орешком. «Девка молодая, но себе на уме!» – А ты что, начальник цеха, на заводе себе никого не можешь найти? Или у вас там все девки кончились, а? Чего ты за неё уцепился? – она сыпала вопросами, а он молчал, слушал, пока не взорвался от этого пулемётного треска своей матери: – Отстань! Я сам знаю, кто мне нужен!
– Если б ты был ей нужен, она бы сама к тебе прибежала! А раз она от тебя бегает, забудь! Найди себе другую девчонку. Сходи вон в парк на танцы, там девок молодых полным-полно. Сейчас вон все танцуют буги-вуги, и ты танцуй, наверняка из цеха есть подруги, не майся дурью, брось её, забудь! Она тебе не пара, вот в чём суть! – учила сына мать, но быть всегда послушным он не собирался, уж тридцать лет, как слушал он её. Вот и сейчас смотрел Наталье в след, спустившись по ступеням, и, может, в этот лишь момент он понял: она ушла, и, возможно, навсегда! А, может есть ещё попытка? Ответа, к сожаленью, не нашёл, он вышел из подъезда и в кино пошёл. Как хорошо, ДК им. Лепсе был рядом, он поискал афишу взглядом, увидел – новое кино, он не смотрел пока его, и вдруг его окликнул