бегали на Пахру купаться и прыгать с «тарзанки», но ей это было совсем не интересно.
И, конечно, она вспоминала, как в детстве её все мальчишки, да и девчонки в классе звали просто, сокращая её фамилию с Чижовой на «Чижик». Мальчишки во дворе часто кричали ей: – «Чижик, пошли купаться на „тарзанку“?» И весёлой ватагой убегали на Пахру, пропадали там до самого вечера. И никто ведь не искал! Вот жизнь раздольная была. Но юность пролетела очень быстро, и она сама не заметила, как стала взрослой девушкой, и мама стала частенько расспрашивать, как у неё дела на любовном фронте, на что Наталья лишь отнекивалась да смеялась, что, дескать, жених для неё пока не созрел. Как созреет, так обязательно покажет. «А сама она созрела?» – задавала она этот вопрос сама себе, и порой доходило до смешного… – задумывалась Наташа над таким непростым и своеобразным вопросом, который так часто стал возникать в её жизни. «Не помню, кто мне сказал, но сказал, кажется, верные слова: не стоит об этом думать специально! А я и не думаю. Время придёт, и само всё появится! Значит, ещё не пришло моё время!» – Наташа улыбнулась и сама себе подмигнула, глядя в зеркало: «А может, и пришло!» – и, осмотрев себя со всех сторон, добавила: – Я сегодня на свиданье пойду в новом платье!
Тётя Света накормила Сергея от души, и теперь они сидели за столом и продолжали длинный разговор, который у них случился в этот радостный день приезда её племянника.
– Вкусная наливочка! Крепкая! Я даже не ожидал. – Сергей продолжал закусывать, чтобы только быстро не хмелеть. Картошечка с укропчиком, грибочки, мочёные помидоры и, конечно, маленькие и такие хрустящие огурчики-корнишоны, от которых он просто сходил с ума. Всё так, домашний стол всегда отличался от любого ресторанного, каким бы прекрасным он ни был. Он с любовью смотрел на свою любимую тётушку, которую так давно не видел, отправляя в рот маринованные грибы.
– Кушай, кушай, не стесняйся! Здесь ты как дома. А если захочешь, я, конечно, могу поговорить с Ириной… – она не успела закончить фразу, как её остановил племянник.
– Не стоит, тёть Свет! Не стоит. Слишком разные мы стали за эти годы, это ещё с армейской службы началось, когда я там стал учиться на шофёра. Она так этого не хотела, словно я собирался всю свою жизнь работать на машине.
– Ну и что? Даже если бы это было и так, что здесь такого? Нормальная специальность для мужика, и заработок хороший.
– Ну да, если учитывать, что ещё больше её расстроил мой выбор специальности и учёба в текстильном. Был бы жив отец, он меня, конечно, поддержал бы. – Он хмыкнул и покачал головой: – Немужская профессия. И шофёром плохо, и это для неё ни то, ни сё. В общем, пусть живёт как хочет, а я буду строить свою судьбу самостоятельно.
Он немного помолчал и лишь потом добавил: – Ладно, не будем о грустном. Войну