в сборе». Опасаясь, как бы старый господин не опечалился, услышав о сватовстве, она не велела пока ни о чем ему докладывать.
– Это тоже верно, – согласился Линь Чжи-сяо, – госпожа очень предусмотрительна.
– Да, да! – закивал Цзя Лянь. – Кстати, я вспомнил об одном деле. Сын нашего Ван-эра собирается свататься за Цай-ся, служанку из комнат госпожи. Он еще вчера просил меня помочь ему в этом, но я подумал: «Что за важное дело?» Пусть кто угодно устроит сговор и сошлется на меня.
– По-моему, вам не следует вмешиваться в это дело, второй господин, – произнес после некоторого раздумья Линь Чжи-сяо. – Сын Ван-эра хотя и молод, но частенько выпивает, играет на деньги и занимается всякими пакостями. Правда, речь идет о слугах; но и для них брак – серьезное дело! Я уже несколько лет не видел Цай-ся, но слышал, что за последнее время она еще больше похорошела – к чему губить ей жизнь?!
– А! Значит, он пьяница и негодяй?! – воскликнул Цзя Лянь. – Зачем тогда ему жениться? Не лучше ли дать ему палок да посадить под замок, а затем спросить с родителей?
– Зачем делать это именно теперь? – улыбнулся Линь Чжи-сяо. – Если он учинит какой-нибудь скандал, мы, разумеется, доложим вам, и вы распорядитесь наказать его. А пока незачем его судить.
Цзя Лянь не стал возражать. Вскоре Линь Чжи-сяо попрощался и вышел.
Вечером Фын-цзе распорядилась вызвать мать Цай-ся и устроить сговор. Мать Цай-ся в душе не хотела отдавать свою дочь за пьяницу, но Фын-цзе оказывала ей честь, выступая в качестве свахи, поэтому она скрепя сердце дала согласие.
Вскоре вернулся Цзя Лянь.
– Ты уже разговаривал насчет сватовства? – спросила его Фын-цзе.
– Сначала я хотел было поговорить, но потом узнал, что этот парень – порядочный негодяй, и передумал, – ответил Цзя Лянь. – Если он действительно такой, как о нем говорят, его следует сначала хорошенько проучить, а потом подумать, стоит ли вообще его женить.
– Тебе никто из нашей семьи не нравится, в том числе и я! – съязвила Фын-цзе. – Что уж говорить о слугах! С матерью Цай-ся обо всем договорено, и она на седьмом небе от счастья. Неужто позвать ее обратно и объявить, что сговор отменяется?
– Если сговор был, зачем его отменять? – проговорил Цзя Лянь. – Только предупреди Ван-эра, чтобы впредь он хорошенько присматривал за сыном!
О чем еще разговаривали Цзя Лянь и Фын-цзе, мы рассказывать не будем.
Сейчас речь пойдет о Цай-ся. После того как госпожа отпустила ее домой, она стала ожидать, когда родители выдадут ее замуж. Она давно любила Цзя Хуаня, но насчет брака с ним ничего не было решено. Цай-ся замечала, что к ним зачастила жена Ван-эра, и знала, что старуха предлагает матери просватать ее за своего сына. Так как парень был грубияном, пьяницей и обладал отвратительной внешностью, Цай-ся не хотелось выходить за него. Но она опасалась, что Ван-эр, пользуясь влиянием в доме, добьется своего и разрушит мечту всей ее жизни, и беспокойство не покидало ее. Однажды вечером она попросила