последний их взводник понял, что не желает присоединиться к павшим товарищам. Норды яростно преследовали отступающих. По разным концам поля догорали последние схватки. Наль гнал своего противника до самого края равнины и далее, за холм, а когда миновал его, со спины набросились сразу двое. Краем глаза Наль успел уловить, что убегающий и жалобно подскуливающий орк мгновенно развернулся на лязг мечей, злобно ощерился и ринулся третьим. Впрочем, он не рассчитал своих сил и пал от первого же широкого взмаха, который дугой описал эльфийский меч, стремясь не подпустить противников в ближний бой. Двое же налетали со всех сторон, отчаянно рубя и визжа. Наль все острее чувствовал усталость. Здесь, за холмом, его не видно с поля. Мечи тяжелели в руках, взгляд юного эльфа терял ясность. Он получил несколько новых ран, пот заливал глаза, и вертеться между двумя яростными нападающими становилось непосильной задачей. Вот упал один, застигнутый ловким, стремительным выпадом. Это стоило Налю последних сил и новой раны от другого, неожиданно глубокой. По предплечью прошла судорога. Снежный Вихрь начал выскальзывать из ноющих пальцев. Наль оступился; красивый, искусно отточенный за годы тренировок выпад Синим Льдом пошел вкось; противник выбил его из ладони эльфа. Подлетая обезоруженной окровавленной рукой под продолжающееся по инерции движение орка, Наль вывернул его запястье: тот уронил собственное оружие и вцепился ему в горло. Оба упали и покатились по земле, хрипя и рыча.
Высохшее извилистое русло реки местами скрылось зарослями травы, но сохранило крутые берега. Борющиеся сорвались в эту каменистую ловушку. От удара плечом, бедром, ребрами, у Наля потемнело в глазах. В следующее мгновение он увидел тускло блеснувший в руке противника нож, его перекошенное болью лицо, и перехватил эту руку, вжимая ее в покрывающий каменистое дно тонкий слой подмерзшей грязи. Слева, совсем рядом с ножом, начинались сухие ветки поваленного бурей дерева, наполовину перегородившего бывшую реку. За правым плечом поднимался высокий берег. Пользуясь кратким замешательством орка – его падение пришлось не столько на бок, сколько на спину – Наль придавил его собой, перекрыл другую руку и замер, тяжело дыша. На большее он был неспособен. Сердце жестоко колотилось о ребра. Горло пропускало воздух слабо и мучительно. Более тяжелый орк легко отбросил бы его, но, по-видимому, что-то себе повредил. Теперь, когда побледневшее лицо не кривилось в озлобленной гримасе, его можно было назвать красивым: высокий лоб, правильный нос, гордые скулы. Парень казался приблизительным ровесником Наля. Преклонный возраст орков составлял от трехста восьмидесяти до четырехста пятидесяти зим против шестиста семидесяти – семиста у эльфов; потому он мог быть даже младше. В еще чистых светло-карих глазах читалось отчаяние. Тем не менее, обольщаться не приходилось: Наль понимал, что ослабь он хоть немного хватку – нож окажется в его собственном глазу. Обессилевшие, ставшие заложниками друг друга, они молчали, напряженно ожидая, кто сдастся первым.
– Изморок, – наконец глухо выговорил орк. –