кровати.
– Ты с Витькой-то мириться будешь? – серьезно спросил Артем, выдержав паузу.
Егерь вынул из кармана пачку помятых сигарет. Достал зажигалку. Закурил.
– Все собираюсь, – ответил перевозчик, – на самом деле уже и не упомню, почему рассорились… Слишком много воды с тех пор утекло. Так что да, поеду. Навещу пьяницу.
Артем хохотнул, затем опрокинул стакан водки. Слегка поморщился.
– Этыть, тоже давно его не видел. Лет уже как десять… Да, брат, время будто сквозь пальцы проходит. А казалось, мы еще вчера!
Перевозчик заметно помрачнел.
– Коришь себя за те деньки, – снова угадал Артем. – До сих пор.
– Не дает мне жизнь покоя, – вздохнул Егерь, – всё что-то душу ломит. Десять, мать его, лет ломит.
Артем откинулся на спинке скрипящего стула. Улыбаясь, взглянул на товарища.
– Знаю, рану тебе это не излечит, – сказал он, – но есть у меня к тебе предложеньице.
– Это какое?
Кабинет начальника девятого пункта Рубахина Виктора Антоновича. Рассвет. Старый, пропахший Советским союзом кабинет со скрипящими от любого шагу полами, треснувшими вдоль и поперек окнами, покосившимся хлипким шкафом и совершенно древним чайным сервизом на потерявшем приличный вид, офисном столе.
– Ты предлагаешь пойти и вычистить всю деревню с этими псинами?
За столом, прямо напротив Егеря, положив руки на стол, сидел Рубахин. Он был плечист и широк, на источенном временем лице зияли несколько шрамов.
– Да, – ответил Рубахин, отпив немного чая из сервизной кружки, – Волки не перестают таскать дозорных. Последнее время они совсем охренели. На той недели сожрали троих. За одну, сука, ночь, Егерь. Троих.
Перевозчик закурил. Не торопясь вдохнул никотина, слегка расслабился.
– Сколько особей в логове?
Рубахин поправил короткие седые волосы на голове. Взглянул в окно, где солнце только заходило.
– Штук двадцать, максимум – двадцать пять.
– Щенки?
– Насколько знаю, там пара выводков и несколько обычных стай.
Егерь хохотнул.
– Серьезно, Майор? Двадцать побитых псин терроризируют огромный пункт и ты ничего с этим не сделал раньше? Где твоя хватка?
Рубахин вздохнул, вынул сигарету с мундштуком, тоже закурил.
– Видимо, в заднице, раз не могу разобраться сам и прошу тебя. Мои солдаты сказали, что в основном их грызет одна из стай, самая малочисленная и до ужаса кровожадная. Вожак у этих ублюдков – здоровенный одноглазый волк, с очень уж острыми клыками. Они его Пеплом прозвали, за светло-серую шерсть.
Рубахин вдруг зашелся приступом кашля.
Егерь слегка качнулся на стуле, осмотревшись по сторонам.
«Все в труху. Стены, потолок, стол… – думал перевозчик, – да и сам Майор долго не протянет, раз уж Тема меня попросил…»
– Знаю я тебя плохо, Егерь, хоть ты тут почти десять лет живешь. Но наслышан о твоих навыках. Я тебя прошу о таком первый и последний раз. Помоги забить этих ублюдков, а я в обиде не оставлю.
За окном завыл ветер, разнося