он просил похоронить его на территории Даниловского монастыря рядом с могилами патриархов. И его воля была исполнена. Как это понимать и как это называется?
Рассказывают, начальник сыскной полиции при Николае! Бенкендорф предлагал Пушкину у него поработать. Но великий поэт отказался. А зря…
Это был бы дополнительный заработок. Семья у него росла, расходы тоже увеличивались и денег, естественно, не хватало. Ну, а какой доход от стихов? Главный сыскарь об этом знал и хотел просто купить поэта. Но просчитался. Он плохо знал Пушкина. Почему я тебе все это рассказываю? Потому что я считал и считаю, разведчик-агент – инженер человеческой души. А потом все остальное.
И сейчас, когда у нас нет никакой идеологии и мы строим черт знает что, в работе нам нужно брать на вооружение психологию, становиться психологами. Хотя в мире, где все продается и покупается, главный помощник кто? Ну ты меня понял.
Я в обойме
Две недели я ждал звонка от шефа. Наконец он раздался. Что я испытал за это время, не передать словами. Это сплошные мучения и переживания. Спасал только «черный человек». Только он сумел меня успокоить. Чего только не лезло в голову. На генерала надавили, узнав, что он взял меня к себе, в бригаду экстрасенсов. Ему приказали изменить это решение. Теперь он сам в растерянности и не знает, что со мной делать. Кстати, по телеку почти неделю показывали «Битву экстрасенсов». Подкидывали им разные ситуации и головоломки. Некоторые даже очень быстро справлялись с заданием.
И если генерал это видел – вот готовые кадры для его нового отдела. «Но у вас же разный хлеб, и то, что испытывает разведчик, они никогда не испытают. Они никогда не выдержат ваших нагрузок», – успокаивал меня «черный». Прекратил мои мучения звонок и голос секретарши. «Завтра, завтра», – повторял я всю ночь и еле дождался утра. Генерала я первый раз увидел в форме. Очевидно, он собрался на какую-то встречу. Форма всегда преображает человека. Мне кажется, она заставляет его мыслить по-другому и говорить. Это я сужу по собственному опыту. Думая, это относится и к генералу. От волнения я его мало слушал. Надежда была на магнитофон, он все запишет. А у меня в голове крутилась одна мысль, как заезженная пластинка: «Что он скажет? Обрадует или убьет одной фразой?». И она наконец прозвучала: «Все, дорогой», – наконец услышал я, – «едешь на юг. Не бойся, не в зону боевых действий. Тебе там делать нечего.
Едешь в Минеральные воды, в знаменитый циковский санаторий «Родина». Будешь набираться сил после этой нервотрепки и одновременно работать.
Работать заместителем директора этого лечебного заведения. Войдешь в курс дела, узнаешь все его тонкости и детали, а, главное, познакомишься со своим материалом: с людьми. Директора мы хотели давно менять, но как-то руки не доходили. Он за время чеченских событий показал себя с очень плохой стороны. У него лечились даже раненые боевики. Вначале я этому не верил, но, когда мне положили на стол неопровержимые доказательства, фотографии, вопрос с ним был