к ней на "ты" и, в свою очередь, продемонстрировал виртуозное владение искусством завуалированного хамства.
– Всё болтаете? – вошла в почтальонскую Гермионова, которой и в голову не приходило прятать явную грубость под личиной изысканной вежливости. – А люди, между прочим, ждут.
– Подождут, – ледяным тоном с изрядной порцией цинизма отреагировала Замшина.
– Вы опоздали на десять минут, у меня всё записывается, – в отличии от Аверина оператор Гермионова обращалась ко всем на "вы".
Замшина уже готова была дать достойный отпор, но в этот момент в дверном проеме появилась зам.начальника отделения Озерова.
– Так, какие-то сложности? – моментально сориентировалась она в обстановке. – Почему газеты не подписаны? Лидия Генриховна, у вас почтальоны совсем расслабились.
– А они мне не подчиняются, – сквозь зубы буркнула Гермионова.
– Так, в чем проблема? – зам.начальника не обратила никакого внимания на реплику оператора.
– За такую премию, Карина Дмитриевна, я лично не собираюсь торопиться оттаптывать ноги по одно место, – подала голос полная почтальон лет за шестьдесят, самая пожилая сотрудница доставки Октябрина Артамоновна Троекурова.
– Премия? – лицо Озеровой от неожиданности буквально пошло белыми пятнами. – Вы же работаете за зарплату, Октябрина Артамоновна! О чем вы вообще говорите?
Кто-нибудь из почтальонов, наверняка, продолжил бы дискуссию с наконец-то выразившей хоть какие-то эмоции замом, но в этот момент в почтальонской появилась запыхавшаяся Нина Васильевна Каневская. Буквально с порога, едва переведя дух, она поспешно проговорила:
– Девочки, вы, наверное, не слышали, у меня на участке Долинскую убили. Аделаиду Григорьевну.
– И что дальше? – невозмутимо отреагировала Озерова, делая непроизвольный жест рукой, как будто отмахиваясь от назойливой мухи. – Поэтому вы, Нина Васильевна, – взглянула она на, отдадим должное ее вкусу, изящные наручные часики, – опоздали почти на двадцать минут?
Впервые в голосе замзава чуткое ухо могло бы уловить сарказм.
– Человека же убили, Карина Дмитриевна, – внезапно укоризненно вмешалась из своего угла Серебрякова.
– Я очень сочувствую, Валя Михайловна, – тон замзава снова заполнили обычные интонации робота. – Но наши подписчики, несмотря ни на что, я уверена, хотят получать газеты вовремя. Значит так, – сухо подвела она итог своему выступлению:
– Через пятнадцать, в самом крайнем случае, через двадцать минут все должны выйти в доставку. Или, – в голосе ее проскользнуло легкое сочувствие, – я буду вынуждена сообщить Полине Олеговне.
Озвучив эту стандартную угрозу, Карина Дмитриевна с чувством исполненного долга ушла к себе в страховое.
В первую доставку с газетами почтальоны ушли как обычно, не раньше восьми. Убийство Долинской, конечно же, обсуждали. Аделаиду Григорьевну почтальоны знали, личностью она была среди них известной.
Часов в десять, когда все собрались