куницы с веток…»
Белые куницы с веток
Свесили головы.
Крапчатый, лапчатый, февральский
Снег на закате —
Как дальний город.
1964
«Время рябины…»
Время рябины.
Время мелкой и мелочной ряби.
Время сухого листа,
Семенящего через дорогу.
Время семян и прозрачного неба.
Время навалом и на выбор.
Непоправимый выбор.
1964
«Я верила…»
Я верила
Числам-убийцам.
Рукам,
Вертящим шар земной
Против шерсти.
И вот теперь я стою на краю
Исполинской могилы
Галилея
И слушаю
Пастуший урок:
Блаженны кроткие,
Ибо они…
Благословенно доброе солнце,
Которое ходит вокруг земли.
1964
«Развели огонь…»
Развели огонь
На седьмом, восьмом и девятом небе.
Листья – желтые сухари.
Зубы себе обломали черви.
Пальцы себе обожгла роса.
1964
«Яблочный Спас!…»
Яблочный Спас!
Кого ты пришел спасти?
Тихий медвяный свет.
Яблоки об одной щеке
На дереве
Круглом,
Как яблоко.
1964
«Слепое слово…»
Слепое слово,
Зачем тебе огненный поводырь?
1964
«Мы шли дорогою облаков…»
Мы шли дорогою облаков,
То выше, то ниже облаков,
Червленых знаменных облаков.
Цветы, словно глядя на царский поезд,
Шапки ломали и кланялись в пояс.
1964
«Прерывистый, напряженный рокот…»
Прерывистый, напряженный рокот
Дубов-тугодумов,
Подстеленный лепетом осины.
Ей не нужно ветра.
Она
Пенится, брызжет, дрожит, роится…
Она подхватит тяжелую мудрость
Дубов, обдумывающих столетья,
Перемелет зубами света
И бросит
Родичу своему и подобью —
Кипящему рою мошек.
Рассыпьтесь!
Я – житница, я соберу…
1964
«На голову…»
На голову
Укороченный свет.
За день до отступленья
Жжет торопливо свой старый архив
Осень, – косящий взгляд.
И мертвая бабочка на плече.
1964
«Серое, ровно серое…»
Серое, ровно серое,
Словно мышь его строила,
Небо проглажено утюгом,
Небо прокатано катком.
Хоть бы родинка, хоть бы кровинка,
Хоть бы одна задоринка.
1960
«Глаза – это большой костер…»
Глаза – это большой костер.
Надо бросать в него ветки,
Новые ветки,
Новые ветки.
Так