ты попадешь в газеты…
Вот так я оказался втянут в очередное расследование. Сюзанна Эдуардовна продолжала:
– Загадку загадаю тебе я:
Когда друзья и вовсе не друзья.
Улыбка – фальшь, а речи – сладкий мёд,
И эту ложь не всякий разберёт.
И вперила в меня такой многозначительный взгляд. Вроде как я должен с полуслова понять то, о чем она говорит. Нет, посыл её я понял. Но как определить, кто преступник?! Тут же каждый второй фальшивый насквозь. На всякий случай я оббежал место преступления кругом, прислушиваясь, а главное – принюхиваясь ко всем, кто находился в доме. Признаться, определить виновного было сложно: слишком много разных запахов витало в воздухе. Вернувшись к хозяйке дома, я застыл по стойке «смирно», ожидая дальнейших инструкций. И они не заставили себя долго ждать.
– Подсказку первую ты понял, вижу я.
Преступник – ядовитая змея.
Красива, но холодная как лёд.
Боялась, что утратит свой доход.
Так, а это уже ближе к теме. Значит, дяденьки отпадают. Я снова отправился на обход территории, принюхиваясь главным образом к дамам. Ну и тяжёлая это работёнка, скажу я вам. Среди этих истерящих, орущих или сидящих истуканами особ определить преступницу ой как непросто! Я дважды все просмотрел и, казалось, напал-таки на след, но не был уверен.
На всякий случай решил сбегать за очередной подсказкой. Ну, вы понимаете, чтобы уж наверняка.
Сюзанна Эдуардовна ждала меня.
– Ты молодец, мой маленький дружок,
И заслужил с колбаской пирожок.
Последнюю подсказку дам тебе:
Шрам мелкий на накрашенной губе.
И подмигнула мне. Бинго! Это уже что-то. Так, постойте. Так это же та высокая брюнетка с ярко-накрашенными губами, которой читал сонеты мой недотёпа-хозяин. И, главное, где он сам?
Я не на шутку обеспокоился и отправился искать Алексея. Нашёл я Хозяина и Брюнетку на заднем дворе. Она, прижавшись к нему всем телом и дрожа, театрально причитала:
– Боже, какой ужас! Я в панике! О, не отпускай меня, я так боюсь!
Если бы я мог, я бы поаплодировал. Вместо этого я подошёл поближе и сказал:
– Вуф.
Брюнетка завизжала, а Хозяин от удивления подпрыгнул на месте, выпуская её из своих объятий.
– Фу, Шерлок, напугал! Спятил, что ли, от здешней суматохи? Знаешь же, что нельзя лаять.
«А мне пофигу», – подумал я и снова сказал:
– Вуф, вуф.
И боднул брюнетку лбом. Я чувствовал, как в её душе поднимается чёрная злоба. Нет, ну настоящая змея. Фальшиво улыбаясь, она протянула ко мне руку, унизанную перстнями:
– Хорошая собачка. Не надо на меня лаять!
Я ухмыльнулся. Ага, как бы не так!
– Вуф, вуф, вуф.
– Алексей, – губы брюнетки сжались в тонкую линию.
– Твой тупой пёс меня не любит!
Нет, ну снова здрасьте! Почему каждый раз они оскорбляют мой интеллект?!
– Он не тупой, –