ж, посмотрим, что это будет в итоге.
Макс скрывается в коридоре. Пока проверю записи с камер, выпью чаю. Все же эта девчонка занимает меня все сильнее. Будет даже грустно, если она не справится на грядущем экзамене. Но нам же не нужны неудачники, правда? Если сорвется, значит, такова ее судьба.
Смотрю записи – Макс не солгала. С утра полностью убрала пол и села читать. Позавтракала вовремя. А пока готовила обед, принялась драить холодильник. Сам того не зная, я поставил ее перед неразрешимой дилеммой – терять еще время на уборку или прочитать больше и надеяться, что я не замечу или не вспомню, что холодильник грязный. Это уже третий раз, когда ставлю заведомо невыполнимую задачу. Это надо прекращать. Решено. Изменю подход, если не сбежит после сегодняшнего вечера.
Обещанные Макс тридцать минут вот-вот истекут. Нарочно не выхожу из спальни, смотрю за ней по камерам. Оделась, как вчера, в шорты и цветастую майку. Надо бы ей одежды купить, чтобы не позориться, что ли? Пожалуй, да, если останется. Старательно красится перед зеркалом. Будильник стоит на умывальнике рядом. Как же мне это нравится! Стоило разок наказать за опоздание – пунктуальность закрепилась сама!
Закончив за три минуты до истечения срока, выходит в зал. Проходит в кухню. Не обнаружив меня, возвращается в кресло и снова открывает книгу. Никак не пойму – правда настолько стремится к цели или изображает? Зачем? Может, я ей нравлюсь? Терпит лишь затем, чтобы оставаться рядом?
Мысль о том, что Макс могла запасть на меня, щекочет эго. Влюбленная воспитанница – то, о чем можно только мечтать. Но даже если причина ее рвения – следование цели, наше сотрудничество принесет мне массу удовольствия. Уже принесло! Осталась одна проверка. Крепись, девочка.
Выхожу в общий зал и протягиваю Макс маску для сна. Напяливает на лицо и выставляет вперед руку, позволяя себя вести. Ее безропотное подчинение возбуждает! Будоражит! Ловлю себя на желании прямо сейчас запрокинуть ее голову за волосы и поцеловать. Ощутить сначала покорную податливость, потом удивление, смущение и наконец отторжение. Вряд ли она готова принять поцелуй, как норму, на текущем этапе. Нет, я не нарушу еще одного слова – у нас обучение, а не бордель. Не время вмешивать чувства.
Вывожу, сажаю в машину и привычным манером везу к парку Линкольна. По дороге разрешаю снять маску. С одной стороны, мне нравится ее покорность – всеми силами старается следовать правилам. А с другой – мне так неинтересно! Приходится выискивать поводы придраться.
Паркую Эскаладу на парковке рядом с парком, выпускаю Макс и веду к любимой скамейке. Той самой, сидя на которой, мы беседовали при первой встрече. Символично? Даже очень! А еще остальные гости парка ее то ли не замечают, то ли за что-то не любят – она всегда свободна.
Солнце ползет к горизонту, хотя еще довольно высоко. На часах сейчас, наверное, половина шестого. Сумерки уже в разгаре, но для вечера рановато. За спиной остается гудящий проспект, жужжание города сходит на нет. В парке безмятежно и тихо. Волшебно. Подходим к «моей» скамейке.
– Я