работу, но уже на менее хлопотную и понятную. То есть на настоящее охранное предприятие, где частная добыточная инициатива в пользу начальствующих братков поощрялась сверху донизу.
От такой работы шли какие—никакие дивиденды, которые можно было регулировать самостоятельно и утаивать сверхпроцент.
Совмещая охранную деятельность с работой по очистке территории, Серёга проявлял верх экологического гуманизма и самоотверженности. Он умело очищал автомобили и фургоны дальнобойщиков от лишнего мусора и ненужного хлама, оставляемого доверчивыми владельцами автомашин в салонах и кузовах слишком уж близко от брезента.
Серёга полюбил ночные дежурства. Охранное начальство надлежащим образом полюбило Серёгу.
♫♫♫
С Грунькой Дада Кигян отношения наладил быстро. Этого не скажешь о маме Олесе, всё ещё сомневающейся в прекрасном выборе ухажёра и не менее счастливом будущем.
Обладательница отменного тела имела абсолютно правильную, классически построенную головку со строгой, обволакивающей учительской причёской.
В головку грамотно, как все семь колонн в Парфеноне, были встроены выразительные и пропорциональные карие глазки. Два – не семь. Но даже и этого достаточно.
Вечно опущенные уголки рта придавали Олесиному лицу выражение некоторой трагической меланхолии, основанной на презрении к миру, несправедливо обижающему её.
Глаза – зеркало души.
Красивые Олесины глазки, скрытые чёрными ресницами, были непроницаемы как выгреб во дворе у Штирлица. Губы заменяли зеркальную функцию глаз. Из рисунка губ следовало, что Олесей управляла неуверенная и обиженная душа с незаживляемыми зарубками переживаний.
Её неуверенность в благополучном истечении необдуманного и диковинного романа с пожилым, хоть и весьма бодрым интеллигентишкой, подкреплялась огромной разницей в возрасте.
Разница составляла цифру двадцать семь. Для непосвящённого она чудилась как семнадцать. Для талантливых интеллигентов это является хоть и редким, но вполне терпимым случаем.
Преимущественно именно на это Кирьян Егорович и делал ставку. Более весомого аргументария у него не было. Но талантливость ещё требовалось доказать. В паспорте талантливость не прописана.
♫♫♫
Кирьян Егорович вцепился в Олесю хваткой необыкновенной.
Он охмурил Олесю за один только вечер, да что вечер – за полвечера, – и так уверенно, будто всю жизнь специализировался в ловеласах и довёл это умение до совершенного мастерства.
В его пору, собственно говоря, и сами бабы—женщины были ему уже не очень нужны: лишь бы были очередные партнёрши—игруньи, разжигающие охотничьи страсти, интрижки-шахматишки; и интересен был сам процесс совращения. А тут вдруг на него, словно в отместку за прошлое, накинулась и стала жрать с кишками самая настоящая, запоздалая, и по—ястребиному хищная любовь.
Кирьян