Лику.
В кроваво-алых глазах было столько боли, что я не выдерживал. А когда она заговорила, я услышал её мёртвый голос и внутри что-то оборвалось.
Измученная и заплаканная еле стояла на ногах передо мной и не жалея резала по живому. Знаю! Была в праве, но не думал, что это будет так больно. Я её потерял, понял сразу, что не простит, но всё равно просил дать мне ещё один шанс.
Был готов на всё, лишь бы простила. Согласился бы на всё, что она предложила мне, лишь бы не прогоняла и не отказывалась бы от меня.
Не помню, как ушёл от неё и как провёл следующие сутки, но запомнил хорошо её слова,которые повторялись друг за другом в голове и травили меня медленно.
«Что же ты с нами сделал»
«Я же дышать теперь не смогу»
«Не подходи»
«Уходи»
«Прошлая ночь стала последней ночью моей прошлой жизни. И ты тоже там остался.»
Я впервые в жизни плакал, как девчонка и не знал, что делать и к кому пойти за помощью, советом. Помню как признался обо всём своей маме и она мне не задумываясь сразу влепила мощную пощечину, а потом посадила и сказала, что если наша любовь настоящая, то она выдержит эту измену, но сначала надо вернуть доверие.
Я не знал, как вернуть доверие и как добиться встречи с ней, но каждый божий день ходил к ней домой и сталкивался с отказом. Алевтина Петровна не хотела даже меня слушать, она злилась не меньше Лики, я это чувствовал, но всё же она вела себя достойно и не переходила границы, хотя могла и имела на это полное право. Добрая, красивая, достойная женщина. И моя девочка была копией своей мамы во всём.
Несмотря на отказы, я всё равно ходил к ней домой, сидел во дворе в надежде, что смогу её увидеть хотя бы издалека. Не мог смириться с тем, что теперь не могу ей позвонить, что не могу услышать её нежный голос, и не иметь возможность видеть её.
Мама Лики запретила приходить, но я всё равно ходил. И так каждый день и вечер. Радовался, когда видел, когда вечерами включался свет в её комнате. Каждый раз надеялся, что она хотя бы выглянет и я её увижу, но она за целый месяц после той ночи ни разу не выходила и ни разу не выглядывала даже в окно. Это пугало и периодически я всё же поднимался к ним на пятый этаж, но Алевтина Петровна отвечала, что у них всё нормально и просила оставить их в покое.
Пытаясь вернуть Лику, я провел в родном городе дольше положенного, пропустил три экзамена и не ходил на работу. Я был на грани отчисления и на работе мои больничные больше не прокатывали, начальник отдела требовал, чтобы я вышел на работу, в противном случае на моё место могли взять другого.
Я был в отчаянии и не знал, как правильно поступить. И тогда на помощь пришла мама. Она расставила всё по полочкам и сказала очевидные вещи, о которых собственно я и сам мог, но не хотел думать.
«Лике, нужно время. Сейчас она не простит и не подпустит тебя к себе. Вам обоим нужно время. Ей, чтобы остыть и привести себя в порядок морально, а тебе, чтобы сделать выводы и решить, как дальше действовать, потому что красивые слова сейчас не помогут, нужны