последнее признание, красноречиво закатил глаза. Привратник раздражал его, бесил, а тот факт, что он, навязываясь им в спутники, даже не может оказать помощи, заставлял испытывать почти ярость.
– И зачем ты нам тогда нужен? – мужчина фыркнул, скрещивая руки на груди, – Лучше уж мы сами, а когда вернемся…
– Я вам, быть может, и не нужен, – Арнон не пытался повысить голос, говорил все так же ровно и спокойно, однако, к словам его нельзя было не прислушиваться, – Как и вы мне не нужны. Но вы оказались здесь вопреки всем законам, вы – нарушители и спустить глаз с вас я не имею права. Я отправляюсь с вами, – более добавлять он ничего не стал, лишь уверенно шагнул куда-то вперед, в сторону скрывающихся на горизонте гор.
Дориан, быстро глянув на своего друга и спутника, виновато пожал плечами, и последовал за привратником. Шеа, раздраженный сверх всякой меры, демонстративно дернул подбородком, но тоже зашагал следом.
Коурсен, ушедший немного вперед, находящийся на несколько шагов позади Ландау и на шаг впереди призрака, чуть притормозил и, оглянувшись на последнего, быстро улыбнулся.
– Он тебе не нравится, – говорил молодой человек негромко, не желая, чтобы новый знакомый услышал его слова. Алекс раздраженно дернул плечом.
– Он – темная тварь, парень, один из. С чего бы это он мне должен нравиться? Тем более, что меня он явно считает злодеем, который задумал против тебя что-то ужасное.
– Иначе и быть не может, – Арнон, не оборачиваясь, улыбнулся, – Мне непонятно, каким образом такой человек, как Александр Шеа сумел склонить живого на свою сторону.
Мужчина остановился, словно налетев на стену и, приоткрыв на мгновение рот, будто собираясь что-то сказать, гневно выдохнул. Привратник, на его взгляд, перешел все границы и такое поведение он спускать ему не хотел.
– Я не злодей, Ландау! – он наконец-то нашел в себе силы говорить, – Ни преступник, ни убийца, я не сделал ничего плохого!..
– Но и ничего хорошего, – молодой человек, наконец, остановился и, обернувшись к собеседнику, в упор глянул на него, – Ни плохой, ни хороший, Шеа, – никакой. Обезличенный. Бездушный. Эгоистичный. Нет, ты не делал ничего плохого, потому что ты делал исключительно то, чего хотел сам. Плевал на других, не желал никого слушать…
Алекс стиснул руки в кулаки. Голос его при ответе напоминал шипение озлобленной змеи.
– Не тебе меня судить!
– Мне, – Арнон немного склонил голову набок, не сводя с него взгляда, – Я – привратник, Шеа, и мне известно все о твоей жизни. Мы, привратники, судим таких, как ты и выносим приговор. Ты заслужил свою кару, хотя сумел убедить своего живого друга, что пленен несправедливо. Скажи мне, призрак… сделал ли ты хоть что-то полезное в своей жизни?
Александр не ответил, демонстративно отворачиваясь. Дориан растерянно переводил взгляд с одного из собеседников на другого, не зная не только, что говорить, но и что думать.
Ландау медленно растянул губы в улыбке и, на несколько