в бал с танцами. Неужели у неё никогда не получится? Не может же такого быть? Или может. Лялька вздохнула. Всё его кастрированное воспитание. Проклятый тиран! Всю жизнь её от всего ограждал и получилась бесполезная размазня, которая даже оргию вообразить не в состоянии.
Она зло плюнула в сторону парадного входа Дома съёмных помещений и вызвала магоход. Темнело, самое время для непристойностей и необузданного блуда. Её пронесло сквозь пирамиду с такой скоростью, что пристыженно покраснел свет.
«Жерло» встречало сплошной стеклянной стеной. Где среди мелькающих на её поверхности голых мужчин и женщин был вход, разобраться было совершенно невозможно. Тела переплетались, кривлялись, раскачивались и разевали рты, но с такой скоростью, что превращались в смазанную красочную волну, от которой пересыхали глаза. Поэтому она остановилась в нерешительности и вздрогнула от густого баса: «Я готов погрузиться в тебя. Сегодня ты моё жерло…».
Лялька отскочила. Теперь голые люди ещё и пульсировали. От чего и без того яркий свет буквально прожигал насквозь. Она отступила ещё на шаг, но встряхнула волосами и упрямо зашагала прямо в стену.
– Приветствую тебя в клубе «Жерло» – эпицентре эстетики несоответствия. Погрузись в атмосферу психоделических образов, неподдельной свободы и экспериментов…
– Мне нужна комната для игр! – в отчаянии закричала она, сморщилась и добавила. – На всю ночь! Чтобы никто не беспокоил! Ясно?
– Ясно, – насмешливо ответил бас в голове. – Прошу прощения, госпожа, но балаган уже занят. К сожалению, её сняли на сутки, мы ничего не можем поделать. Вторгаться в чужие фантазии запрещено. Поэтому вам придётся перенести ваши фантазии на другой день. Давайте, я забронирую для вас балаган, чтобы больше не вышло подобного конфуза.
Лялька сглотнула.
– Чё шмонястрадалец, плащ дома забыл? – долетел из-за спины низкий голос.
– В следующий раз забронирую, – промычала она и потянулась к руне, самое время сбежать.
Вроде и не так позорно. Ведь попыталась же? Ну, не получилось и не получилось. Это не её вина. Так сложилось…
– Нравится подглядывать? Сам боишься? Может тебе бутылку в жопу запихать? Вдруг понравится, – не унимался низкий голос.
Лялька уже ковырялась в подписке, чтобы настроить возвращение домой, когда до неё долетел ответный шёпот.
– Чего привязались? Идите домой.
Она резко повернулась. Ослеплённые стеклянной стеной жерла глаза, не сразу разобрали в сумеречном сквере несколько фигур. Под деревом стоял нахмуренный отец, а перед ним трое бородатых парней. У одного в руках и правда была бутылка.
– А чё там делать, дяденька? – издевательски заорал он, продолжая размахивать бутылкой.
– Мультики по подписке смотри, щенок!
Она дёрнулась, но тут же задрала подбородок. Снова следит за ней, как за маленькой. Представлять глупую оргию было не так стыдно.
– Нет больше подписки, дяденька, – заревели все трое. – Ничего больше нет!
Отец