Сначала за спину унеслась траурная тень Владимира Дмитрича. Она выскочила прямо из печи крематория и, дымя жирным вонючим шлейфом, унеслась прочь. За ней проковыляли мучительные дни, когда он ещё пытался уговорить себя. Но отказаться от новой должности так и не получилось, только заболела поджелудочная. Далее в процессию влились чмокающие звуки из-за хозяйского стола… на последнем шаге заместитель Бойчик споткнулся и, нелепо размахивая руками, вывалился в комнату ожидания.
Здесь пылились три зубастых цветка в кадках, похожих на черепа. Они обступали кожаный диван с трёх сторон и тянули к нему свои красные пасти. Один справа, второй слева, а третий из-за спинки сзади. Поэтому садиться не хотелось.
К облегчению, его уже ждали. Длинные очень-очень тонкие ноги переходили в живот колесом, на котором не сходилась кожаная жилетка. Он подслеповато щурился совершенно агатовыми глазами, поэтому, будто бы наугад спросил:
– Зайчик?
– Бойчик! – скривившись, как от зубной боли, поправил бывший заместитель.
– Проходи, всё готово. Или к тебе теперь на вы? – клацнул огромный клюв и на загривке Мунина, как все называли чарушу, встопорщились иссиня чёрные перья.
Пока они проходили в кабинет и искали нужное место, чтобы встать, внутри билась одна издёргавшаяся мысль – как ему ответить. Но придумать так ничего и не получилось, поэтому Бойчик просто выполнял то, что ему говорили и молчал.
– Так нормально, теперь одну руку убери за спину. Другую! Нет! Ту которой ешь, подними и прижми ко лбу. Раскрытой ладонью наружу. Вот! Похоже.
Когда колоть руны вместо людей начали чаруши, кто-то почему-то решил, что более человеческое общение облегчит неприятную процедуру. Вроде так легче отвлечься и сосредоточиться на самом процессе. Но от одного взгляда на то, как гигантская птица, подслеповато приглядываясь, отходит в темноту – уже становилось не по себе.
Мунин остановился и поставил на пол фигурку ворона с распахнутыми крыльями. Сделал ещё несколько резких шагов на своих длинных негнущихся ногах, взмахнул опереньем и исчез.
В этот момент, как всегда, стало очень грустно и безумно одиноко. Захотелось плакать и каяться, но огромный ком перекрыл горло, так что внутри застряли и слова, и мысли, и дыхание.
– Руна «власти» открывается через третий глаз. У тебя насколько открыт третий глаз?
Бойчик хотел ответить, но пересохшие губы только царапали кожу на поднятой ко лбу руке. Он пытался увидеть что-то за ней, но тьма лишь уплотнялась от его взгляда. Светился внутренним багровым светом только ворон с распахнутыми крыльями. Его ноги и хвост срослись столбом. Зато торчащий вперёд клюв медленно открывался.
– Третий глаз смотрит внутрь, а не наружу, – донеслось искажённое бормотание Мунина. – Власть даётся не всякому. Ты проголодался?
Огромный ком, перекрывший горло, начал расти. Заполнил ноздри и стал давить на глаза. А снизу прижался к лёгким. Но паника распространялась намного быстрее. Она вспрыснулась в кровь, попала в заболоченные залежи энергии