он задал себе вопрос. И этот вопрос так перед ним и нарисовался неким причудливым миазмом, прямо в застылой пустоте и провис перед носом. Отмахнулся от него рукой Андрей Петрович и обратил свой взор туда, где еще виднелись развалины когда-то выстроенного им Замка Надежды. В стенах, почти обвалившихся совсем, зияли мрачные темные дыры, которые неизвестно куда вели. Прямо за этими развалинами замыкалось очень невысокое и плотное небо: большого простора не было в душе Андрея Петровича.
Робко шагнул он в одну из темных дыр в стене и очутился во внутреннем дворе. Аллея из темных дерев вела к приземистому каменному дому. Прошел он по аллее, затем по ступеням поднялся к резным дверям и ступил в просторный холл. “Смотри-ка, – подивился, – еще что-то осталось! Не все развалилось. Только темно тут”. Стал он шарить в поисках огня, но нигде не мог отыскать спасительной искры, пока каким-то чудом не обнаружил, на ощупь, огарок свечи на каминной полке и с неимоверным трудом зажег его. Никак не хотело гореть пламя. Едва появился огонек – сразу полегчало ему и даже дышать тут стало вольготней, а зала внутреннего покоя расширилась, просторней стала и веселей.
Эх! Вспомнил он, как в юности одним только движением он зажигал веселое пламя огненное, которое так и жгло, так и сверкало всеми переливами. “Куда что ушло?” – грустно подумал Андрей Петрович. И тут услышал он, скорей даже почувствовал, легкое движение среди теней. Подумал, что это от свечи, однако свеча горела хоть и слабо, но ровно тянулся огонек кверху. Движение же было из стороны в сторону, будто перебежал кто залу и вновь замер.
– Кто здесь? – громко вопросил Андрей Петрович, и бледная почти прозрачная тень выступила из темноты и встала перед ним. Стал он всматриваться, тяжелея чувством.
– Кто ты? – наконец молвил Андрей Петрович, не в силах распознать.
– Не узнаешь? – шепнула тень. – Я твоя последняя Надежда. Остальные все давно померли. Хочешь поглядеть? – и, не дожидаясь согласия, повела за собой. Последовал за ней Андрей Петрович, ни на шаг не отставая и бормоча: мол, извини, так давно я с тобой расстался, что и не узнал: так вдруг страшно ему стало потерять ее в сгустившемся у него внутри сумраке.
Хотя вроде невелик был замок, а шли они долго по разным переходам. Вначале Андрей Петрович даже внимание обращал мимоходом на какие-то странные картины, что неожиданно выступали из темноты, на лица, про которые нельзя было сказать, живые они или мертвые… “Это память моя! – догадался он наконец. – Мы бродим в лабиринте памяти”. Когда очередное чем-то знакомое лицо возникло перед ним, он попробовал даже оживить его воспоминанием. Но лицо не ожило. “Кто это такой?” – шел дальше и мучился Андрей Петрович, однако так и не припомнил.
– Они все умерли давно для тебя, не трудись! – сказала тень, и он отвлекся, утомившись к этому времени.
Тут картины вокруг переменились. Под ногами тусклым холодом и фиолетовой гладкостью простерся лед, а стены пропали. Пустота распахнулась во все четыре предела от того места, где