его не половником —
скалкой, мною сзади за пояс засунутой,
жестоко огрею.
Удалось! Он повелся,
за лифчиком полез рьяно,
в затылочную часть я метила и попала,
единственным ударом из строя Потапова вывела.
Он без сознания, но дышит,
довольно молодую жизнь
я не погубила, ничуть,
повреждения, нанесенные его мозгу,
тяжким грузом мне на совесть не лягут —
хуже господину Потапову не стать,
только улучшение допустимо.
Я закурила.
Отказать себе в удовольствии
покурить над поверженным мною врагом
я, простите меня, не смогла,
парочку сигарет,
сидя над ним на кровати,
в отдохновении вытянула.
Пепел я на Потапова,
заслужил – получай,
излишне задерживаться несомненно
рискованно,
очнувшийся господин Потапов будет ужаснее
вставшего из могилы Великого Хромца,
в полицию о его художествах
с его же городского телефона
мне сообщить?
Я уйду, а они пусть приезжают,
выясняют, что за ним водится,
алло, в полицию я попала?
Ну записывайте.
В экстренных случаях
сотрудничества с полицией
надлежит не чураться,
полиция, нейтрализующая маньяка,
служит добру,
с греческим полицейским я делала то,
что на родине мне бы и в голову не пришло —
я с ним кокетничала.
Он могучий,
улыбчивый,
я одинокая,
слегка нетрезвая,
у него обручальное кольцо,
православный крестик,
жене он, конечно, не изменяет,
изменять рано или поздно начнет,
давайте нарисуем картину.
Критский правоохранитель поплыл,
передо мной не устоял,
мы удачно перепихнулись,
и он заявляется в мой отель,
говорит, что с супругой он расстается,
жить в родной Греции
отныне ему некомфортно,
переезд ко мне в РФ
равняется для него спуску в Аид,
на варианта Камеруна
как ты, милая, смотришь?
Почему Камерун.
О Камеруне, представляя нашу историю,
я на другом уровне сознания мыслила?
Камерунских мужчин
у меня, по-моему, не было,
литература и прочая культура
прекрасного государства Камерун
прошли мимо,
полицейский взгляд от меня не отводит,
а у меня словно в приступе скромности
глаза опущены,
потуплены,
имея вид жалкой
застеснявшейся дурочки,
я размышляю о себе и Камеруне,
тайную мечту,
если она где-то запрятана,
на свет пытаюсь извлечь,
романтические баллады,
зазвучавшие во мне
после выпитого в отеле узо,
заглушаются скрежетом,