злоупотреблений свободой у меня не обходится —
не взыщите,
у кого был роман с мужчиной по фамилии
Дробовиков?
У меня. И тем ни менее снисхождение
мне не положено?
Дробовиков, низовой чин в отделе,
связанном с иммиграцией,
клял приезжих таджиков,
таскал меня не руках,
не совсем осмысленно многие вещи он делал.
О сексе не говорю,
к занятию любовью он как раз подходил
весьма вдумчиво,
а дрель возьмет и поранится,
ротвейлера в парке погладит,
а ротвейлер не в духе, с лаской полезешь —
цапнет,
слегка укушенному Дробовикову
ноги бы от ротвейлера
и особенно от гуляющего с ротвейлером
шкафа
поскорее бы уносить,
но Дробовиков скандалит,
кричит, что собаку надлежит усыпить,
картину он спровоцировал жуткую —
хозяин спускает ротвейлера с поводка,
сам, размахивая кулаками,
на Дробовикова шагает,
если бы не мое обаяние,
Дробовиков бы погиб,
его избитое и разодранное тело
в закрытом бы гробу хоронили,
слезами у отверстой могилы
в чем-то дорогого мне Дробовикова
я бы, пожалуй, не обливалась.
На кладбище бы пришла,
трудовым таджикам-гробокопателям
об их недруге рассказала,
почему бы кладбищенским, честно работающим
людям настроение не поднять.
Насчет его поведения в постели
таджикам бы я ни гу-гу,
наши с ним интимные взлеты
и падения
этих ребят не касаются,
утюжил меня он подолгу,
властно командовал не засыпать,
а меня так и тянуло
организовать оборону
посредством сна, отрубиться —
и пускай он старается,
себя на мне удовлетворяет,
после секса он называл меня
чаровницей,
относил на кухню чего-нибудь пожевать,
упаковку сосисок вскроет,
а я на сосиски смотреть не могу,
от такой формы
усталость.
А на куст во дворе ты внимание обратила? —
чавкая сосисками,
он у меня, отвернувшейся, спрашивал.
Впечатляющий куст,
шарообразно постриженный.
Садовник у нас не таджик,
из Англии, я думаю, выписали!
Я соглашалась,
от принципиально непьющего любовника
шла для умиротворения накатить,
до восприятия себя созданием с искалеченной душой
у меня, конечно, не доходило,
со мной вообще не бывает,
чтобы депрессия меня с головой,
огромной волной,
в силах я мрак отринуть.
Хочется пива – куплю,
страшным образом хочется – опустошу банку
у магазина,
толкающиеся у входа