еще считают плато Авент своей святыней.
– Они думают, что это плато благословлено Сновидицей, – поправил Лик. – Я не знаю, правда ли это, но они утверждают, что эти земли изначально принадлежали им.
– Разве что в их снах, навеянных богиней, – фыркнула Тайра. – Сновидица ведь их покровитель?
Лик кивнул.
– Отец говорил, что раньше плато не принадлежало никому, а было местом встреч и переговоров. Когда он еще не был вожаком, а только советником, ему довелось узнать об одной трагедии, случившейся в клане. Подробностей он не рассказывал – и тебе я об этом не должен был говорить, вроде как это не для каждых ушей. В общем… – Лик ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. – Лет триста назад клан напал на деревню, чтобы отомстить. Была страшная резня, и люди поднялись против нас. Чтобы успокоить обе стороны, тогдашним главе клана и старосте пришлось пойти на уступки: Лииш передал равнину в пользование людей, а те в свою очередь наложили запрет на посещение нашего леса. Ну и, чтобы восстановить размеры своих охотничьих угодий, нам пришлось сдвинуть границы к Кира-Нор.
– Большим кошкам это не понравилось, – понимающе хмыкнула Тайра.
– Мы и раньше не сильно ладили, но лишний раз не связывались. А тогда дело чуть не дошло до войны. Карена – ты должна знать ее, она глава клана уже почти сто сорок лет – до сих пор брызжет слюной и кричит, что ранее они великодушно разрешали нам ступать по их землям, а теперь мы потеряли совесть…
Лик подошел к окну. Сквозь еловые лапы пробивались редкие солнечные лучи, и рваные тени теперь падали ему на лицо.
– Наверное, так оно и есть. Мы действительно забрали плато, но деваться нам было некуда – нам нужно было как-то кормить клан… Я не снимаю с нас ответственность, но кошки повели себя не лучше.
– Они могли и не устраивать из этого драку, словно малышня за вкусный кусочек мяса, – пробурчала Тайра.
– А мы не имели права без предупреждения забирать ничьи земли себе.
– Раз кискам так хотелось, могли бы и сами занять плато. Почему-то они не торопились.
– Потому что было соглашение. Мы нарушили его первыми.
– И почему отец мне об этом не рассказывал… – хмыкнула волколюдка.
Лик пожал плечами.
– Сама у него и спроси.
– Это был вопрос, ответа на который не требовалось. Я все прекрасно понимаю. Из нас двоих ты лучший стратег и лучше смыслишь в межклановых отношениях. Кстати, Лик. Ты не рассказал мне, до чего вы с отцом договорились, когда ходили в деревню. Мне он рассказать так и не соизволил. Может, хоть ты объяснишь, что происходит?
Юноша вздохнул и отвернулся от окна.
– Пока люди не лезут в лес, но не думаю, что это продлится долго. Староста просил нас хоть изредка пускать к себе охотника и его дочь.
Волчица даже зарычала.
– Сколько можно, Лик! Они отобрали у нас луг, чтобы разводить своих вонючих коров, еще и в лес шастают. У нас и так не хватает дичи.
– Дело не только в дичи. Им нужны меха на зиму и лекарства.
– Пусть покупают в городе!