Кайзер Вильгельм и его время. Последний германский император – символ поражения в Первой мировой войне
либералы оправдывали бездействие, утверждая, что необходима пауза, чтобы средние классы сумели набраться в местном правительстве опыта, которого им катастрофически не хватает.
Суровое испытание взглядов национальных либералов имело место в 1878 году, когда Бисмарк предложил ввести тариф и лишить социалистов права на собрания. В конце концов, это раскололо партию, в полном соответствии с объявленным намерением Бисмарка прижимать ее сторонников к стене, пока они не завизжат. В 1880 году двадцать восемь членов левого крыла откололись от партии, образовав прогрессивную партию. Остальные приняли тарифы (которые в полной мере устраивали крупных промышленников в их рядах) и продолжили поддерживать Бисмарка. Разногласия между ними и свободными консерваторами существенно уменьшились, и они стали двумя партиями «истеблишмента» во Втором рейхе. Правда, временами возникали спорные вопросы, вызванные разницей их происхождения. Прилагательное национальный в названии одержало верх над прилагательным либеральный. Национальные либералы стали партией национального возвеличивания за границей, которая больше всех говорила о необходимости для Германии пробиться в мировые державы. В последующие годы они всячески продвигали создание германского военно-морского флота. Профессоры и журналисты, коих было немало в рядах этой партии, вместо того чтобы в полной мере осознать, как многим победы 1866 и 1870 годов обязаны необыкновенной политической ловкости и лучшей военной организации, не только создали ошибочный миф о неизбежности прусской гегемонии, но также позволили себе опасное извращение логики. Они считали сам факт германского успеха доказательством того, что германская культура и мораль выше всех других, и делали ошибочные выводы. Они утверждали, что Германия не только имеет право на господство, но также может быть уверена в будущих победах.
Когда последующие поколения и социальные группы среди германского среднего класса достигали зрелости, они имели тенденцию приспосабливаться к стандартам, которые находили господствующими, вместо того чтобы отвергать эти стандарты и создавать свои собственные. Общественные институты, в первую очередь студенческие коллективы и система офицеров-резервистов, укрепляли эту тенденцию. За это были в ответе одержимость национальным единством и нервозность касательно рабочих. Однако средние классы в своем стремлении приспособиться довели свой поведенческий кодекс до искажения и установили идеал, требовавший слишком многого от человека. Общество, демонстрировавшее восхищение, было в основном мужским. Оно делало преувеличенный акцент на жесткость, самопожертвование и дисциплину. Эти качества, разумеется, имеют место во всех реалистических философиях жизни. Но если они не уравновешены другими соображениями, они формулируют требования, которые большинство индивидов не в состоянии выполнить. Любое общество, в котором они доминируют, вероятнее всего, полно всякого рода