его ноги, и он взъерошил сыну волосы.
Китти, одетая в бежевую блузку и зеленые брюки, выглядела отдохнувшей и вполне упитанной, что порадовало Оппи. Он надеялся, что первый вопрос жены будет о Тайк, но, конечно же, этого не случилось. Она подошла поближе, поцеловала мужа и сказала:
– Как ты насчет того, чтобы выпить?
Понимала ли она, думал он, что не годится на роль матери, когда забеременела в первый раз? Он имел в виду первый раз от него, хотя она рассказала ему и о своей действительно первой беременности, которая случилась, когда она была замужем за мужем номер один, музыкантом Фрэнком Рамсейером. Здешний начальник службы безопасности, Пир де Сильва, посмеялся бы над наивностью, с которой Рамсейер пытался сохранить свои мрачные секреты: он вел свой дневник зеркальным письмом, по примеру Леонардо да Винчи – писал буквы наоборот, справа налево. Китти наткнулась на него (в самом буквальном смысле; спьяну ведь ничего не стоит перепутать тумбочки), взяла зеркало и – кстати, о падении в зазеркалье! – обнаружила, кем на самом деле был ее муж: наркоманом и гомосексуалистом. И от беременности, и от брака удалось избавиться в кратчайшие сроки.
Во втором и третьем замужествах детей не было. Зато Китти намеренно забеременела в самом начале романа с Оппи. Тогда она желала заполучить его и поэтому хотела ребенка; родился мальчик, Питер. Но теория не всегда соответствует действительности; гипотезы опровергаются отнюдь не реже, чем подтверждаются.
«Я не из тех людей, которые привязываются». Как нейтроны в атомном ядре; о да, они держатся там целой стайкой, если их не тревожат, но ни один из них не имеет заряда, ни положительного, ни отрицательного, которые могли бы их сблизить, не имеют никакой связи, ничего обязывающего. Просто таинственная мощная сила, химическое взаимодействие, в прямом и переносном смысле, которое работает исключительно в тех случаях, когда объекты находятся в состоянии непосредственной сближенности.
Оппи отправился приготовить жене коктейль, который она просила, да заодно и себе тоже; кубики льда, почти полностью погруженные в воду, позвякивали в бокалах.
– Добро пожаловать… – сказал он, спохватился перед тем, как продолжить: «домой», поскольку вряд ли можно было считать это здание и этот поселок домом, и продолжил после еле заметной паузы: – Обратно.
Глава 15
Уверен, что, когда наступит конец света – в последнюю миллисекунду существования Земли, – последний из оставшихся людей увидит то же самое, что и мы сейчас видели.
16 июля 1945 года, в 5:59 утра в отороченное серовато-розовой полоской на востоке и кромешно-черное на западе предутреннее небо взвилась ракета минутной готовности.
– Боже, как же тяжко на сердце от всех этих делишек… – пробормотал Оппи, обращаясь, конечно же, не к окружающим, а к самому себе, а затем, склонив голову набок, добавил, что таких «делишек» вообще-то никогда еще не бывало. Одной рукой он опирался на грубо отесанную дубовую балку. В тонких,