– впереди новая жизнь! И в ней не будет места гнусному прошлому и особенно – омерзительным его персоналиям…
– Селин, дорогая, не та ли это самая Патрисия де Монблан? Готов поклясться, её не было в списках! Или показалось… Даже на похоронах от неё нет покою… Нет, не смотри в её сторону, умоляю!
Кузен попытался было пригнуться, чтобы выпасть из поля зрения гостьи, но тут же осознал всю бессмысленность своих намерений и нарочито подбоченился.
– Я погиб, – сквозь учтивый оскал резюмировал Антуан, и непринуждённый его поклон едва не испортило отчаяние, – Эта мегера приближается… заклинаю тебя, напомни расследовать, какому мерзав… кто посмел пустить слух, будто мы с ней обручены с пелёнок?!
Селин рассеянно взглянула на приближающейся фигуру заклятой подруги в роскошном платье из чёрного бархата. С каждый шагом воинственное бряцание украшений становилось всё отчетливей, а сладкое облако духов – всё приторней.
– Антуан, любезный друг мой…! – Патрисия игриво взмахнула ресницами и поправила каскад тугих рыжих локонов на оголённых плечах. В этот раз от хорошо поставленного меццо-сопрано у Селин даже не дёрнулась щека, но на отточенно-приветливую улыбку сил не хватило.
Кузен впрочем элегантно поклонился:
– Миледи, в сей трагический час вы посрамили само светило вашей лучезарностью, однако вынужден откланяться! Вообразите, эти мошенники вздумали напудрить омаров в трапезной, чтобы глянец панциря не осквернил траур нашей фамилии!
Возмущённо потрясая шевелюрой с безупречными светлыми вихрами, Антуан скрылся среди богато расшитых камзолов неподалеку.
– Мои соболезнования и всякое тому подобное, – Патрисия томно смотрела в спины, за которыми исчез кузен. – Подлинный бриллиант рода де Сюлли! Какая выправка! Какая ответственность перед почтенной публикой! Разумеется, Антуан как кузен, весьма добр к тебе, но я думаю, ты достаточно умна, чтобы не питать тщетных надежд на партию с ним? Я же не ошиблась в тебе, дорогая?
Не потрудившись удостоить подругу взглядом, Патрисия снисходительно улыбнулась и чуть присела в оскорбительно неполном реверансе «для бедных». Нимало не стесняясь, она всё выглядывала единственного наследника империи де Сюлли.
– Прости, что ты сказала?
– А герцог де Сюлли определённо не ценит собственную племянницу, если заставляет на потеху публике выступать с этими твоими… операми на званых вечерах. – Об сочувствие Патрисии можно было разбить голову. – Понимаю, унизительно… Впрочем, при текущих его тратах… Неужто Его Светлость таким образом желает сэкономить на настоящих певицах?
На её лице заиграло нечто, должно быть означавшее либо искренность, либо живое участие, либо что угодно из мимического словаря нахальной дворянки. Могло ли быть такое, что Патрисии известно то, чего ей не следовало бы знать? Селин осеклась, но тут же спохватилась:
– До слёз тронута твоей тревогой о моём будущем, дорогая подруга. Однако нахожу в музыке и опере истинное