Виолы, подумав с усмешкой, что интересно бы поискать, где у нее регистрационный номер – под блузочкой или под юбочкой?
Вышел на улицу, вынул баклажку, открыл, сделал глоток. Вдохнул воздух полной грудью.
Алхимик
Замужество своё Юля Скворцова считала крупным выигрышем в жизненной лотерее и поначалу хвалилась им на дружеских тусовках:
– Это вам, девки, не привет из планктона! Вы хоть слышали, кто такой провизор?
– Типа ревизор, что ли? – спрашивали девки неуверенно.
Юля смеялась:
– Мимо, мимо! Провизор – это типа мастер медицины, учёный такой, что может сам лекарство самое заковыристое своими руками сотворить. И даже, прикиньте, новое придумать! Не каждый, конечно, но мой точно сможет!
Приятельницы слушали недоверчиво, но с некоторой завистью: мало ли. Прихлебывали пиво, и как бы мимоходом интересовались, когда уж наконец Юля – КМС по плаванью вольным стилем – сдаст на мастера, тоже умели ущипнуть с вывертом.
Но такого, как Егор Серебровский, в Юлиной биографии никогда не было, и она на щипки хоть и отвечала щипками, потому что, кто уступил – тот проиграл, но ни боли, ни обиды в своей послесвадебной эйфории не чувствовала.
– А знаете, подружки, почему пиво пивом называется? – спрашивала она, зная, что ответа не получит. – А потому, что в древней ещё Руси зерна на родниковой воде настаивали и называли «питная вода». Ну а после пивники два слова ужали в одно, и получилось «пиво». Вот! Будете теперь пиво пить, как культурные!
Отстрелялась. Про пиво узнала от мужа Егора.
Подружки за Юлькиной спиной косточки ей перемывали: в лучшую спортивную школу для детей как пролезла? С директором, небось, фигли-мигли! Мужика, непонятно как, отхватила культурного, выше себя, о чем ему, интересно, с ней говорить? Может, клюнул, что молодуха, а потом найдёт себе тоже ученую дамочку, с которой к друзьям не стыдно ходить, ну и все: развод и девичья фамилия.
* * *
Но что они понимали, завистливые подружки со своими транзитными кавалерами, вечно закупающие в аптеках противозачаточную химозу?
Любовь – это вспыхнувшее и не гаснущее восхищение, а не перелеты из койки в койку в надежде заполучить устойчивое благополучие. Так у них случилось с Егором. Знали бы они Серебровского! Его восхищала в Юле не только скульптурная красота молодого, сильного тела, но ещё больше тот азарт и бесстрашие, с которыми она, владычицей морской, могла носиться по волнам на водных лыжах или киборде без спасательного жилета под аплодисменты сгрудившейся на пляжном берегу публики, или выделывала цирковые фортеля на гоночном велосипеде. Бесстрашная и прекрасная! И ещё: он не мог надивиться и на её способность управляться с житейскими заботами и неприятностями – без скандалов, но с той степенью непререкаемой убедительности, которая присуща тренерам. А она недаром имела репутацию лучшего тренера престижной спортивной школы на Юго-западе Москвы.
Пусть