салат «Капрезе» с пармезаном, бальзамическим кремом, соусом песто, когда к ним заглядывал кто-нибудь из Егоровых коллег. В кофе, как приучил Егор, добавляла не простое, а кокосовое молоко.
Посетила разок дорогущего фасциального практика, который работает с мышцами- просто из любопытства. Накупила кружевного белья, костюмчиков.
И осталось, по сути, мало о чем мечтать: ну, может, ещё попробовать китайский массаж стоп, который делают с помощью сайгачьего рога, об этом рассказывала по ящику какая-то звезда, но самое главное – перебраться из этой убогой каморки в просторную, светлую квартиру, и не на втором этаже, а на шестом-седьмом, с немецкими окнами, лоджией, встроенными шкафами. И может даже не снять, а купить: Егору, похоже, это по карману. И она уже собирала объявления, сдирая их со стен, вырезая из газет, вылавливая в Интернете. Она удивлялась, почему он не сделал этого до сих пор. Ведь он снял жильё в этом неказистом, старом доме, когда только начинал работать, и потому, что автобусный маршрут – от дома до аптеки начинался как раз на остановке возле этого строения.
Но Егор отмалчивался, отмахивался, и она собиралась «порешать» все сама.
* * *
После того, как Егор излечил её матушку, изготовив лекарство по собственному рецепту, от застарелого бронхита, а её взрослого кузена Степу вылечил от энуреза, Юля смотрела на него, как смотрят дети на Деда Мороза, безоглядно веря в его чудеса.
И вот это нравилось Егору больше всего, больше всего он в этом нуждался.
С началом лета, загрузив старую «бэху», одолженную у Егорова отца, палаткой, спальными мешками, котелками, съестными припасами и ещё зачем-то большими стеклянными банками с крышками и прозрачными пластиковыми пакетами, они уезжали в дальние леса – по выбору Егора. И там он удивлял Юлю все больше и больше, обнаруживая в потайных местах диковины, которые как будто доставал из шкатулки Природы, открытой только для него.
В предрассветной подсветке, пока Юля ещё крепко спала, он отправлялся на свою особенную «охоту» с рюкзаком за плечами. Срезал бутоны крапивы, пока солнечный луч ещё не потревожил их дремоты, а затем цветы иван-чая, пока на них не высохли слезки росы. Приносил к её пробуждению пахучие болотные лилии – «венерины башмачки». Сквозь прозрачные стенки банок смотрела она заворожённо на невиданные никогда прежде диковинные грибы: яркий, похожий на человечка в клоунской одежде, прикрытый яркой шляпкой в круглых «вороньих» глазках. Этот гриб, – объяснял Егор, на самом деле старожил русских лесов, упомянут даже в древнерусских летописях. Имя у него звучное – «Цезарский гриб», во как!
В другой банке лежал вроде ворох белоснежных замороженных цветов.
– Неужели тоже гриб? – не верила Юля.
– Ещё какой! «Серебряное ухо» – полезный, целебный, между прочим азиатский деликатес.
– Прикольно! Но на кой тебе вся эта экзотика? – допытывалась Юля, – новое лекарство придумать