и главное – озарениях, позволивших в конце концов преодолеть все. Нет, это не для чужого глаза – «чужой глаз – опасный»!
Полки всегда запертого в его отсутствие шкафа он постепенно заполнял сосудами с разноцветными жидкостями, которые назвал «зелья злой феи»: Они имели приятный вкус и будоражащий обоняние, привлекающий запах. Испробовавшие какой-то из них, хоть однажды, не хотели и не могли больше без него обходиться. Этим свойством обладали все виды «зелья злой феи». Но кроме того, каждое из них в отдельности таило в себе «вирус» жестокости, коварства, зависти, агрессивности, жадности, словом, так или иначе назначение любого сводилось к тому, чтобы установить и поддержать «диктатуру зверя» в душевном пространстве живого существа.
Столько же полок было отведено и для флаконов с антидотом – эликсиром Добра.
Для опытов Егору требовались особые – трансгенные и гуманизированные – мыши, выведенные в особых питомниках специально для испытаний фармакотоксичных препаратов и эффективности лекарственных веществ.
Схема задуманных им испытаний была незамысловата: сначала Егор предполагал инфицировать мышек «зельем злой феи», наблюдать и фиксировать навязанные им изменения поведения, а затем применить антитоды – эликсиры Добра, и радостно отмечать чудесное преображение.
Егор занимался своими изысканиями, действительно, с самозабвением алхимика. И потому сумел одолеть этот трудный, годами измеряемый маршрут к новому, наиважнейшему этапу: оба набора диковинных средств стояли на полках, готовые, как считал Егор, к испытаниям на живых существах, пока – мышах.
Казимирыч к этой новости отнёсся с большим одобрением, но с финансированием опять затормозил.
Вот это был удар, которого Егор не ожидал! Трансгенные мышки стоили, как антиквариат на аукционах Сотби!
Ну, если и дешевле, то не намного. На эту покупку у него денег не было. Но как без неё?!
Егор ходил мрачнее тучи. Юля никогда не видела его таким раньше. О своих затруднениях он ей не рассказывал, и она считала, что все от перегрузки работой, ругала за то, что он прекратил утренние пробежки и зарядку. Пыталась его приласкать, но у него не было сил отозваться на ласку, как раньше. Это испугало и обидело Юлю. Но жалость победила обиду: она старалась приготовить для мужа что-то вкусное из доступных по цене продуктов, а он жевал молча, глядя в пространство, думая о чем-то своём, безрадостном.
Он и правда, злился на Казимирыча – вот кого бы от жадности эликсиром полечить!!
Но сердился и на себя, понимая, что ему придётся просить помощи у отца. В ноги ему кланяться!
Отец Егора работал в частном Медицинском Центре ведущим хирургом, кроме того к нему обращались за помощью из других клиник и больниц, когда там никто не решался на сложную и рискованную операцию, но родственники больного настаивали и молили, готовые заплатить, сколько ни потребует спаситель.