поездом на юг к сестре (у сестры благодаря замужеству была не настолько очевидная фамилия).
В-четвертых, прежде чем воссоединиться с мужем, Соне нужно было собраться. За двое суток непрерывных сборов, подбадривая себя пением одной и той же песенной строчки: «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз!», она с этим заданием справилась на отлично. А через два дня, передавая той самой соседке Варваре ключи от квартиры (вместе с просьбой поливать раз в неделю цветы), Соня сообщила ей, что их сын-моряк, который живет во Владивостоке (на самом деле в Калининграде), просил приехать – понадобилась её помощь в связи с рождением их первой внученьки! Так что она поживёт у него во Владике, побудет бабушкой.
В-пятых, выкупив целое купе в поезде, Соня доставила и погрузила туда упакованные в мешки вещи. После чего, закрыв шторку на окне и лузгая семечки, чтобы унять волнение, отбыла в Ростов.
Так, на всякий случай.
ГЛАВА VI. Сon collera26
Между тем, роман молодого дирижёра с Лореной, если попытаться изобразить его нотами музыкальной пьесы, не продвинулся дальше второго такта, как будто прямо во время её исполнения ноты в этом такте были ограничены двумя репризами – спереди и сзади. Роберто повторял одни и те же попытки развить музыкальную тему, но знак репризы каждый раз отбрасывал его к началу такта. Таким знаком служило странное поведение Лорены.
Уже, наверное, все в оркестре обратили внимание на то, какими глазами смотрит на неё Роберто, хотя ему и казалось, что он это тщательно скрывает. Да и она вовсе не делала вид, что не замечает этого. Выражением глаз, тенью улыбки и несметным количеством других секретных средств, которыми обладают все привлекательные женщины, она давала понять, что ей это нравится. И отнюдь не каждый раз она отказывалась пойти с ним в кафе после репетиции. Дважды они даже гуляли вдвоем по Неаполю, и она рассказывала о своей семье, об учёбе, с интересом расспрашивала Роберто о нём самом и, казалось, что ещё немного и создаваемая ими совместно мелодия наконец-то перейдёт в следующий такт, с неизвестной пока гармонией, но… нет.
Робкие или чуть более смелые попытки Роберто обнять и поцеловать Лорену при прощании возле дома, где она жила, очень мягко и от этого очень соблазнительно, но пресекались нежным прикосновением её пальцев, движением плеча, или ласковым взглядом, или нелукавой улыбкой, или ещё чем-нибудь из всё того же неограниченного арсенала приёмов, которым девушек никто не обучает, но которыми они так прекрасно владеют.
Может показаться странным, но не топтание на месте в отношениях с Лореной приводило Роберто в отчаяние. Неудовлетворённость от отсутствия прогресса на любовном фронте становилась для него той призмой, через которую он рассматривал результаты репетиций с оркестром. Ему и в голову не приходило, что одно связано с другим, и, хотя с оркестром дело двигалось, слишком медленный (по его мнению) темп этого движения заставлял его нервничать.