Яков очень разговорчив и мил. Его скромная съемная бруклинская квартира как-то преобража-ется – увеличивается и светлеет. Да и он сам становится очень инте-ресным и мужественным.
И все девушки на нем балдеют!
В мечтах.
В реальности Яков небольшой красавец, хоть и не совсем урод. С работой справляется. Работает он в Манхэттене. Деньги, правда, не-большие, но Яков любит Манхэттен. Там самые красивые девушки!
Вот только сильно они деловые и спортивные.
Но думать о них приятно!
В Бруклине же все как-то по-домашнему, хотя в последнее время интернационализм заел.
Мусульманки, вообще, чистая потеря для Якова. Черные же девуш-ки в его мечты как-то не вписываются.
Красивых китаянок не видно, их где-то скрывают.
На евреек Яков не смотрит, сам не знает почему.
Остаются школьницы.
И метро.
Но школьницы гуляют днем, когда Яков работает, а метро с каж-дым днем становится все гнуснее и гнуснее.
А так все хорошо.
Где-то Яков нашел симпатичное стихотворение:
«Ты стареешь,
А новые девичьи лица
Каждый день возникают
На бруклинских улицах.
Прищурившись
От яркого солнца,
Ты глядишь в чужие глаза,
И холодный осенний воздух
Похрустывает при дыхании.
И ты идешь по знакомой улице,
Старый уже молодой человек,
И тебе хорошо…
Как никогда.»
Ну очень мило.
Якову, конечно же, давно не за двадцать и даже не за тридцать.
Говорят, что если мужчина старше сорока, проснувшись утром, сов-сем нигде не чувствует боли – значит он уже умер.
С болями у Якова все в порядке: они постоянны и разнообразны.
Обычно, наконец-то согревшись и уснув, Яков еще долго дергается и стонет во сне, но иногда он замирает и нежно улыбается…
Якову снятся девушки!
2023
ТЕНЬ ПРОШЛОГО
В палате было тихо, лишь ровно попискивал монитор. Глаза Люд-милы следили за солнечными бликами на потолке. Глеб, муж, сидел у постели, забота, наполняющая
его глаза, была почти осязаемой. С момента аварии он не отходил от неё и его присутствие было успокаивающим бальзамом.
Воспоминания Людмилы об аварии были смутными, как полузабы-тый сон. Все, что она помнила, это боль, страх, тьма, а затем пробужде-ние и лицо Глеба.
Он был заботлив и нежен.
Об этом его качестве она даже не догадывалась.
В такие тихие моменты она чувствовала, что их связь восстанавли-вается; пламя, казавшееся потухшим на протяжеии многих лет, вновь вспыхивает.
Когда Глеб брал ее за руку, Людмиле переносилась обратно, в их первые месяцы, полные обещаниями и надежд. Она улыбалась ему искренней улыбкой, улыбкой благодарности и любви.
Он отвечал нежной улыбкой, но в его глазах почему-то отражалось нечто похожее на вину.
«Ты