в которой Эмин любезно обещал выслать за племянником и его приятелем машину.
Повернув к Соколову голову, Коста невольно скривился. Надо было все-таки выпить «Нурофен».
– Ночь сложилась удачно?
Когда Коста покидал «Фабриканта», Соколов любовался светомузыкальным фонтаном, обняв за предполагаемую талию пышную даму.
Сладострастный ас фантастики показал сразу два больших пальца. Выглядел он куда бодрее Косты.
– Правда, что Эмин Кара – твой дядя?
– Бывший муж маминой сестры.
– Потом дядя встретил новую тетю?
– Тетка погибла в автокатастрофе. Эмин тогда едва выжил. Это давно было, я еще не родился.
– Говорят, его компания собирается перестраивать какой-то крымский санаторий под пятизвездочный отель. Твой дядя, похоже, не боится санкций.
– Санаторий имени Боткина. Вчера в «Мрии» был сабантуй как раз по этому поводу. С кучей чиновников и прочих дельцов. Когда дело касается бабла, санкции по боку. Российская фирма – подрядчик-наладчик, турецкая – расчетчик-пулеметчик…
Соколов усмехнулся:
– Не подкопаешься, да. У меня в Чертаново возле дома супермаркет как раз Боаз Холдингом построен.
Вскоре Леша задремал. БМВ, выбравшись из ялтинских пробок, понесся по Южнобережному шоссе. Дорога была Косте смутно знакома, хотя он и видел ее последний раз семнадцать лет назад, когда они с бабушкой отдыхали в санатории имени Боткина, а потом еще месяц прожили в Ялте на частном секторе. Обычно школьные каникулы Коста проводил у родных отца во Владикавказе. Но в двенадцать лет, после перенесенного воспаления легких, его отправили на лето дышать сухим воздухом Крыма.
Солнце село. Машина свернула на проселочную дорогу и заскользила вниз, к невидимому в темноте морю, туда, где светились яркие точки.
Грунтовка окончилась импровизированной стоянкой. Огромные факелы, воткнутые в землю, освещали пляж – полосу гальки с валунами. Прямо на гальке были расстелены ковры с подушками, перед которыми на подносах стояли бокалы, свисали из чаш фиолетовые гроздья винограда. На жаровнях шипело мясо. Из динамиков неслись европейские шлягеры девяностых, и кто-то уже отплясывал перед морем, выхваченному из темноты сполохами факелов.
Соколов восхищенно выругался.
На ближайшей алой подушке с золотыми кисточками сидела Ирина Воскресенская – победительница конкурса. Одну пухлую ногу она вытянула, другую подвернула, в руке держала бокал вина и с веселым ехидством рассматривала танцующих.
Ее роман «Золотые рыбки капитанши Бахрушиной» – бойкий и едкий, Косте понравился. Произведение было почти автобиографическое – Ирина выросла в военном городке. В «Золотых рыбках» томилась в собственном соку вся жизнь небольшого советского гарнизона, с его провинциальной тоской по экзотике. Это был первый роман Воскресенской. Получив за него премию, она бросила работу корректора в издательстве, решив заняться литературой. Вот этого Коста не понимал. Как может начинающий