ответ Иштар:
– Ее судьба будет связана с судьбой Зарпанит. Она будет в свите Зарпанит, там, куда она отправляется.
Снова голос Набу:
– Жрец Кланет – он свободен?
– Что? Разве у Алусара не будет своей свиты? – насмешливо спросил Нергал. – Нет, Кланет и другие будут с Алусаром.
И снова мне показалось, что боги поглядывают друг на друга; потом Набу спросил:
– Так ли, Иштар?
И Иштар ответила:
– Да будет так!
Ду-Аззага потемнела, мы были одни.
Проснувшись, мы оказались на этом корабле, в этом странном море, в странном мире, и все, что провозгласили боги в Ду-Аззаге, осуществилось. С Зарпанит и мною были пять храмовых девушек, которых она любила. А с Алусаром был Кланет и свора черных жрецов. У нас были гребцы, крепкие храмовые рабы, – по двое на каждое весло. Корабль был прекрасен, и боги позаботились, чтобы в нем было все необходимое.
На мгновение в глазах ее вспыхнуло пламя гнева.
– Да, – сказала она, – добрые боги устроили нас удобно – и спустили этот корабль в странное море этого странного мира как поле битвы любви и ненависти, как арену, на которой сражаются Гневная Иштар и Темный Нергал, как камеру пыток для своих любимых жрицы и жреца.
Зарпанит проснулась в этой каюте – с именем Алусара на устах. Она выбежала из двери, а из черной каюты, призывая ее, вышел Алусар. Я видела, как она добежала до линии, разделяющей корабль, там, где встречаются белая и черная палубы, – и вот ее отбросило назад, как чьими-то руками. Потому что там барьер, вестник, барьер, созданный богами, и никто из нас на корабле не может преодолеть этот барьер. Но ведь тогда мы ничего не знали об этом. И Алусар тоже был отброшен назад.
И вот, когда они встали, протягивая друг к другу руки, пытаясь коснуться друг друга, в Зарпанит вселилась Иштар, Гневная Иштар, Иштар-Разрушительница, а вокруг Алусара собралось темное облако и скрыло его. А когда оно рассеялось, вместо лица Алусара смотрело лицо Нергала, повелителя смерти!
Так и было – как установили боги. И вот бессмертные двойники в теле смертных, любивших друг друга, сражались, ненавидели, а рабы в трюме цеплялись за весла и сходили с ума или падали без сознания при виде этого ужаса. А храмовые девушки падали на палубу или бежали, зажав уши, в каюту, чтобы ничего не видеть. И только я не кричала и не бежала – тот, кто однажды видел богов в Ду-Аззаге, больше никогда ничего не боится.
Как долго это продолжалось, я не знаю; в этом месте, кажется, нет времени; здесь нет ни дня, ни ночи, какими мы знали их в Вавилоне.
Снова и снова Зарпанит и Алусар стремились встретиться, и снова и снова Гневная Иштар и Темный Нергал отбрасывали их друг от друга. Много хитростей знает повелитель тьмы, и бесчисленно его оружие. Много искусств у Иштар, и разве не всегда полон ее колчан? Вестник, я не знаю, сколько выдержала эта пара. Но все время пытались они разорвать преграду, влекомые своей любовью. И всегда…
Пламя в них продолжало гореть, – прошептала Шарейн. – Ни Нергал,