мне дали задание. Я созвонился со всеми командующими. Они сказали, что наступать не будут, и авиация им не нужна. Своих задач я никаких не ставил. Держу в готовности два корпуса, если что будет. И никто не летал, ни один самолет. Очевидно, это наш сосед. А Пе-2 у нас одинаковые.
– Вот так фрукт! Ни один не летал?
– Нет.
– Вот так фрукт! – и положил трубку.
Минут через 20 звонит Новиков из Москвы. (Александр Александрович. Командующий ВВС, Главный маршал авиации. – Авт.)
– Слушай, что у тебя там с Красовским? (Степан Акимович. Командующий 2-й воздушной армией генерал-полковник авиации. – Авт.) Бьют, что ли? Почему ты мне ничего не доложил?
– Товарищ командующий, что мне докладывать? У меня сегодня никто не летал, – я Жукову и доложил. Он же все время ругал меня, что бью по своим. Вот я и доказал, что это не мои.
А Жуков Сталину позвонил, что мешают. Сталин – Новикову. И закрутилось все это дело: почему и кто. Наконец нам с Красовским дали прямой провод. Обговаривали, когда мои вылетают в войска, когда он своих посылает. И все наладилось.
ПОДГОТОВКА К КАПИТУЛЯЦИИ
Воевали мы с Жуковым дружно. Эксцессы, конечно, были. Ругал, но не скажу, что напрасно. Бывали и ошибки.
Раздается звонок. Для нас война закончилась 2-го мая. И знали, что немцы уже подписали с американцами и англичанами на западе капитуляцию. Жуков:
– Так вот что! Принято решение подписать капитуляцию в Германии, в Берлине. В Карлсхорсте. 8-го числа. А тебе надлежит 8-го в 10 утра послать 21 истребитель на аэродром «Стендаль». Пусть там встанут в круг, а союзники взлетят. И чтобы сопровождали. Это и почетный эскорт, и охрана, если у немцев вдруг какой-то истребитель завалялся, и они могут союзникам дать бани.
«Стендаль» – аэродром за Эльбой. Немецкий. Он к нам переходил потом и находился на территории ГДР.
– Ясно?
– Ясно.
Стал готовиться. Это было часов в двенадцать 7-го мая. Выделил истребители, позвонил командиру корпуса, распорядился, чтобы они перелетели на аэродром «Темпельхоф» и с него уже – на «Стендаль», а не с юга Германии, что казалось бы естественнее.
И тут встал вопрос: по какому же времени действовать? Есть время наше, Московское, по которому мы жили. Есть поясное, есть по Гринвичу, а есть еще дискретное. Так какое? Если по Гринвичу, то у нас плюс 2 часа, если у них поясное время действует, то будет плюс 3. А истребители прилетят, они же не могут ждать долго в воздухе. Им надо прилететь точно в назначенное время.
Звоню Жукову:
– Георгий Константинович, какое время?
И рассказал ему про разные времена. Он говорит:
– Я не знаю, в Генштабе спрошу. Позвоню тебе.
Минут через 30:
– Генштаб не знает. И поручили звонить в Лондон, чтобы выяснить, по какому времени там живут.
Уже 6 часов утра, а мне надо, чтобы в 10 были на месте. Приказал, как и планировалось, садиться на «Темпельхоф». Перед этим позвонил главному штурману ВВС, в Москву, по поводу времени, поднял его со сна. Он:
– Я не знаю.
Никто