этот (Хрущев. – Авт.) просто боялся конкуренции. Был момент, когда он зашатался, а я обеспечил ему поддержку армии. Он тогда меня искренне благодарил, но вывод сделал, а вдруг я пожелаю сесть на его место? Тогда Эйзенхауэр (во время воины командующий экспедиционными войсками союзников против гитлеровской Германии) был уже президентом США; думал, наверное, что и я мечтаю стать главой государства. Напрасно! Я никогда не хотел государственной власти – я военный, и армия – мое прямое дело.
ТАКОЙ ВОТ РАЗНЫЙ ЖУКОВ
7 марта 1990 г. я довольно неожиданно для самого себя встретился с маршалом авиации Руденко. Как-то мы разговорились с адмиралом флота Сергеевым, возглавлявшим Главный штаб ВМФ на протяжении почти трех десятилетий. Умный, интеллигентный человек с тонким чувством юмора и всегда уважительным отношением к собеседникам, он не только сам рассказывал, но и живо интересовался делами собеседника. И когда узнал, что я готовлю серию публикаций о Маршале Победы Жукове, то посоветовал мне встретиться с маршалом авиации Руденко, с которым был в приятельских отношениях. Мол это один из последних ныне военачальников, сохранивший о Жукове живые воспоминания.
Сергей Игнатьевич Руденко охотно встретился со мной. Его книгу воспоминаний, начиная с первого издания, грубейшим образом покромсали. Что-то переделывать уже не было сил. А вот рассказать он еще мог и хотел.
О СВОЕЙ КНИГЕ
В обороне Москвы я участвовал в качестве командира авиационной дивизии. Непосредственно с Жуковым дел не имел, только заочно. Там армия одна бежала и бросила документы в речку. А мои техники и мотористы увидели, что бросили (это конец октября) взяли все и повытаскивали. Я один сейф вскрыл, там оказались оборонительные документы. Послал их Жукову. Говорили, что судили тех всех.
Жуков был жесткий человек и не взирал ни на какие лица. Знал он меня из-под Сталинграда. Там я был назначен командующим 16-й авиационной армией, формировал ее, с ней в Берлин пришел. А Жуков был у нас все время представителем ставки Верховного главнокомандующего.
Я написал мемуары, уже 3-е издание вышло. То, что я написал, не пересматриваю и ничего не добавляю. Принципиально у меня с новыми веяниями нет никаких изменений. У меня не пропустили примерно столько же, сколько опубликовано в книге. Стали резать. И так порезали, что новую книгу надо бы писать. Жена моя считает, что инфаркт в 1973 году я получил из-за этой книги.
КТО БЬЕТ ПО СВОИМ?
У нас был такой порядок, что часов в 10-11 всегда к Жукову являлись на КП, который находился в пригороде. Он ставил задачи армиям. Кому кого и как поддерживать. Мне было чем поддерживать: 3,7 тысячи самолетов. Справа был Вершинин, у него было всего 1600 самолетов (4-я армия 2-го Белорусского фронта), а слева – Рокоссовский, 1-й Украинский фронт, 2000 самолетов. Мы же на Берлин шли, а они – с флангов.
Вечером мы докладывали итоги дня, что имеем на следующий день. И Жуков ставил задачи. Потом мы все это со штабом раскладывали.
И вот в один из дней Жуков звонит мне по телефону:
– Сегодня