А когда ты меня сменишь, огонь станет маленьким, точно от свечи. Но с годами он будет разгораться все сильнее и сильнее.
– Но там, на земле, про тебя все забыли, много лет никто не приходит сюда. Так кому все это нужно? – Маша медлила перевести взгляд на пламя, чтобы оно опять не заворожило ее.
– Так всегда бывает. Та, что должна сменить – приходит в самую последнюю минуту. И я так пришла в свое время. Вон прежняя Хозяйка, – старуха кивнула в тот уголок у стены, где костей было немого, горстка всего. Мы сменяем друг друга и ждем. И те, кому это нужно, кому мы нужны – рано или поздно находят сюда дорогу, находят нас…
– И вы их уб-иваете?
Ни тени гнева не появилось на лице старухи.
– Я знаю, почему ты это спросила. Одна из нас превратилась в настоящего зверя. Но разве среди земных царей никогда не было безумцев?
Старуха вздохнула:
– Огонь при ней почти погас. А ведь ему дано воскрешать души…
– Вы берете на себя слишком много. Любая вера… В любой вере вас бы прокляли.
– Ты меня не поняла. Мы не боги. Мы не воскрешаем из мертвых. Но те, кто прежде не хотел жить, кому стало не для чего жить, посидев у огня, оживают душой, потому что понимают – смерти нет.
– Но зачем здесь ты? – спросила Маша, – Если этот огонь вечен, разве он не может гореть сам по себе?
– Его пища – не дрова, – старуха указала костлявой рукой на пламя, – Это моя душа. Пока еще. Совсем немного. А потом будет твоя.
Она взглянула на Машу из-под распущенных прядей седых волос. И неожиданно Маша представила ее совсем молодой девушкой. Очень сильной и очень страстной. Наверное, другим тут не было места.
– Не бойся, – сказала старуха, – Я знаю, что ты пришла сюда не просто так. За твою жертву я должна кое-что тебе дать. И я дам. Садись…Ведь это теперь твой дом.
Маша села рядом с ней, оперлась спиной о каменную стену.
– Теперь смотри, – разрешила старуха, кивнув на пламя, – И всё будет твое.
Огонь медленно, не неуклонно стал уменьшаться. Маша не сразу это заметила. В зале сгущалась тьма. Маша испуганно взглянула на Хозяйку – вдруг пламя погаснет совсем? Старуха уже не сидела, а лежала рядом с ней, мертвая птица, иссохшее тело.
Теперь делом новой Хозяйки было – смотреть на огонь, кормить его своей душой. Скоро она забудет всё, что было в ее жизни, всех, кто был ей дорог. И потекут годы – до того часа, как в пещеру войдет другая женщина. Молодая. И скажет:
– Я пришла тебя сменить…
Но пока Хозяйка еще помнила….
Маша увидела сына. Там, на земле, была ночь, и сын спал. Но она могла говорить с ним – в его сне.
Она видела, как белый огонь охватывает его. Но это не было жертвенное пламя, но напротив – исцеление. Все, что было изломано, искорежено в его теле, сейчас расправлялось, оживало, наливалось силой.
– Куда ты ушла? – спросил Антон.
Так горестно мог бы ребенок спрашивать мать, которая умерла. На кого ты меня бросила?
– Все хорошо, – сказала она, – И ты, и я – мы